– Алессия, – вздыхаю я и снова целую ее, мягко, нежно, лишь бы не напугать.
Она замирает с моих руках и вдруг кладет руки мне на плечи, закрывает глаза и принимает меня.
Я целую ее все глубже, поглаживаю розовые губы языком, и она открывает рот.
«Вот черт».
На вкус она – само тепло, милосердие и сладкое обольщение. Ее язык неуверенно и неумело тянется к моему. Это восхитительно. И возбуждает.
Я отчаянно сдерживаюсь. Больше всего мне хочется сейчас погрузиться в эту девушку, но вряд ли она мне позволит. И я отступаю.
– Как меня зовут? – выдыхаю я ей прямо в губы.
– Мистер, – шепчет она, а я глажу большим пальцем ее щеку.
– Максим. Скажи: Максим.
– Максим, – едва дышит она.
– Да.
Обожаю, как она произносит мое имя с непонятным акцентом.
«Видишь, и не очень-то и сложно».
Внезапно раздается громкий настойчивый стук в дверь.
«Это еще кто? И как они попали в здание?»
Я неохотно отступаю на шаг.
– Никуда не уходи.
Я предупреждающе поднимаю указательный палец.
– Откройте дверь, мистер Трев…ян! – гремит снаружи бестелесный голос. – Миграционная служба!
– Ох, нет, – шепчет Алессия и в страхе кладет ладонь себе на горло.
– Не бойся.
Дверь дрожит под новыми ударами.
– Мистер Трев…ян!
Голос все громче.
– Я разберусь, – обещаю я.
Как не вовремя нас прервали. Оставив Алессию в темной комнате, я иду по коридору.
Сквозь глазок в двери видны двое мужчин. Один маленького роста, другой повыше, оба в дешевых серых костюмах и черных куртках с капюшонами. Я стою, раздумывая, открывать дверь или не стоит. Наверное, лучше выяснить, зачем они пришли и какое это имеет отношение к Алессии.
Продев в защелку крепкую стальную цепочку, я отпираю замок и открываю дверь.
Один из мужчин пытается ворваться в квартиру, но я наваливаюсь на дверь, да и цепочка играет свою роль – у него ничего не выходит. Это был номер коротышки. Толстоватый и лысеющий, он каждой порой тела излучает неприязнь и разглядывает меня хитрыми глазками.
– Где она, мистер?
Я с омерзением отшатываюсь.
«Это еще что за отребье?»
Напарник лысеющего маячит у того за спиной. Худощавый, молчаливый, опасный. Волоски у меня на затылке встают по стойке «смирно».
– Предъявите документы! – не менее грозно требую я.
– Откройте дверь. Мы из миграционной службы, и у нас есть информация, что вы укрываете в своей квартире беглянку, – говорит толстяк, и его ноздри в ярости подергиваются.
У него явный восточноевропейский акцент.
– Чтобы обыскать мою квартиру, вам требуется ордер. Где он? – Таким холодно-презрительным голосом говорят представители привилегированных классов, получившие образование в лучших частных школах Британии.
Высокий медлит с ответом, и я ясно чувствую – меня пытаются надуть.
«Кто эти гады?»
– Ордер! Сию минуту покажите мне ордер! – требую я.
Лысеющий недоуменно смотрит на напарника.
– Где девушка? – наконец открывает рот высокий.
– Здесь никого нет, только я. Кого вы ищете?
– Девушку…
– Девушки всем нужны! – ухмыляюсь я. – А теперь извольте отвалить и возвращайтесь с ордером на обыск, или я вызываю полицию. – Достав из кармана телефон, я показываю его мерзавцам за дверью. – Причем имейте в виду: никаких девушек здесь нет, и тем более нет никаких нелегальных мигрантов. – Я лгу без труда. Этому лучшие частные школы Британии тоже учат на отлично. – Так я звоню в полицию?
Оба отступают.
И тут миссис Бекстром, моя соседка из квартиры напротив, открывает дверь, держа на руках Геракла, вечно тявкающего домашнего пса.
«Боже храни миссис Бекстром».
– Хорошо, мистер Трев… Трев.
Парень явно не может выговорить мое имя.
«Для тебя я лорд Треветик, подонок!»
– Мы вернемся с ордером на обыск.
Повернувшись на каблуках, он кивает напарнику, и они вместе направляются к лестнице, едва не задев по дороге миссис Бекстром. Она провожает их негодующим взглядом и улыбается мне.
– Доброго вечера, миссис Би. – Помахав старушке на прощание, я закрываю дверь.
Откуда эти дуболомы узнали, что Алессия у меня? Они следят за ней? Что она сделала? Нет никакой миграционной службы, ее давно переименовали в Пограничную службу. Я делаю глубокий вздох, чтобы взять себя в руки, и возвращаюсь в темную комнату, ожидая найти в углу дрожащую Алессию.
Ее нет.
И на кухне нет.
Озабоченность вырастает в настоящую панику, пока я бегаю по квартире, выкрикивая дорогое мне имя. Алессии нет ни в спальне, ни в гостиной. Наконец я вбегаю в чуланчик-прачечную. Дверь на пожарную лестницу распахнута. Куртки и ботинок нигде нет.
Алессия сбежала.
Глава 9
Алессия летит вниз по ступенькам пожарной лестницы. Сердце судорожно колотится, адреналин и страх переполняют тело и придают сил. Лестница выходит в проулок. Здесь ее не найдут. Ворота на улицу в дальнем конце здания, они заперты изнутри. На всякий случай Алессия ныряет между двумя огромными контейнерами, в которые жители этого квартала выбрасывают мусор. Она прижимается к кирпичной стене и втягивает воздух в легкие, стараясь восстановить дыхание.
Как они ее нашли? Как?
Она сразу же узнала голос Данте, и все полузабытые отвратительные воспоминания мгновенно всплыли на поверхность.
Тьма.
Страх.
Холод.
И вонь. Отвратительная вонь.
Слезы вскипают в ее глазах, и она их смахивает. Она привела их к нему!.. Ей хорошо известна их жестокость, она знает, на что они способны. Алессия громко всхлипывает и зажимает рот кулаком, свернувшись калачиком у самой земли.
«Его могут ударить».
«Нет».
Она должна проверить. Нельзя убежать и оставить его в опасности.
«Думай, Алессия. Думай!»
Только Магда знает, где ее искать.
«Магда!»
Нет. Неужели они нашли Магду и Михала?
«Что они с ними сделали?»
Магда.
Михал.
Мистер… Максим.
Дыхание вырывается из груди короткими прерывистыми всхлипами, ужас сковывает горло. Она едва не теряет сознание. Живот вдруг перехватывает судорога, к горлу поднимается желчь, и девушка падает на землю, выворачивая из себя остатки завтрака. Обессиленная, но обретшая некоторое самообладание, она поднимается, вытирает рот тыльной стороной ладони и вглядывается в улочку за домами – не видел ли ее кто, не слышал ли. Нет. Никого нет.
