– Ты нелегальная беженка?
Сначала она долго смотрит на меня, а потом коротко, едва заметно отрицательно качает головой.
– Так. Ты находишься в Англии нелегально?
Она бледнеет, и это лучше всего отвечает на мой вопрос.
– Значит, нелегально?
Алессия и на этот раз встряхивает головой.
– Ты что, язык проглотила?
Надеюсь, она расслышит отзвук юмора в моем голосе.
Ее лицо проясняется.
– Нет, – произносит Алессия, и ее щеки слегка розовеют.
– Так-то лучше.
Она отпивает глоток чаю.
– Расскажи мне, что происходит.
– Ты пойдешь в полицию? – уточняет она.
– Конечно же нет. Так ты из-за этого встревожилась?
Она кивает.
– Нет, Алессия, я не пойду в полицию. Даю слово.
Опершись локтями о стол, она сцепляет пальцы и кладет на них подбородок. По ее лицу пробегают тени взаимоисключающих чувств, а тишина между тем почти осязаемо наполняет комнату. Я молчу, мысленно умоляя ее заговорить. Наконец я вижу в бездонных глазах Алессии решимость. Она выпрямляется и кладет руки на колени.
– Мужчину, который приходил к тебе, зовут Данте, – с болью в голосе едва слышно произносит она. – Он привез меня вместе с другими девушками в Англию из Албании.
Алессия опускает глаза и рассматривает чай в чашке.
По позвоночнику вдруг поднимается ледяной озноб, мышцы в животе стягиваются в тугой узел. Почему-то мне кажется, я знаю, что сейчас услышу.
– Мы думали, что едем работать. Искали лучшей жизни. Женщинам в Кукесе приходится несладко. Мужчины, которые привезли нас сюда… предали… – Ее голос срывается, и я закрываю глаза, с отвращением ощущая вкус желчи, подступившей к горлу.
Хуже некуда.
– Торговля людьми? – шепотом спрашиваю я и слежу за Алессией, пытаясь угадать ответ.
Она коротко кивает, ее глаза зажмурены.
– Секс-рабыни, – еле слышно произносит девушка.
В этих словах стыд и ужас.
Ярость, какой я никогда не испытывал прежде, вспыхивает в груди жарким огнем. Стараясь взять себя в руки, я до боли сжимаю кулаки.
Алессия побелела как мел.
Все становится на свои места.
И ее сдержанность.
И страх.
Передо мной.
Перед мужчинами.
«Твою мать. Твою мать. Твою мать».
– Как ты убежала? – едва сдерживаясь, спрашиваю я.
Ключ, заскрежетавший во входной двери, пугает нас одновременно. Мы вскакиваем из-за стола, падает стул.
– Стой здесь, – рычу я, дергая на себя кухонную дверь.
В коридоре стоит светловолосая женщина лет сорока. При виде меня она встревоженно охает.
– Магда! – кричит Алессия и выбегает у меня из-за спины, чтобы обнять подругу.
– Алессия! – восклицает в ответ Магда и тоже обнимает девушку. – Ты здесь. А я думала… думала… Прости… Мне жаль, так жаль, – бормочет Магда и вдруг заливается слезами. – Они опять приходили, те мужчины.
Алессия обнимает Магду за плечи.
– Расскажи, что случилось.
– Кто это?
Магда подозрительно оглядывает меня заплаканными глазами.
– Это… мистер Максим. Я убираю его квартиру.
– Они пришли к нему домой?
– Да.
Магда издает полузадушенный крик и зажимает рот ладонью.
– Прости, я не хотела, – шепчет она.
– Быть может, Магда выпьет чаю и все же расскажет нам, что случилось, – мягко говорю я.
Теперь за столом нас трое. Магда курит сигареты неизвестной мне марки. Я от предложенной сигареты отказался. В прошлый раз, когда я закурил, события приняли неожиданный оборот, и в конце концов меня исключили из школы. Мне было тринадцать лет, и курил я в обществе местной девочки на территории Итона.
– Они не из миграционного департамента. У них была фотография, а на ней ты с Михалом, – говорит Магда Алессии.
– Что? Как? – спрашиваю я.
– Они сказали, что нашли фото на Фейсбуке.
– Нет! – восклицает Алессия и в страхе зажимает рот рукой. – Михал сфотографировал нас, сделал селфи, – поясняет она, повернувшись ко мне.
– Селфи? – переспрашиваю я.
– Да. И выложил на Фейсбук.
Я старательно прячу улыбку.
– Они сказали, что знают, где учится Михал. Они много всего о нем знают. Все его личные данные со страниц в социальных сетях, – продолжает Магда.
Она глубоко затягивается, рука с сигаретой дрожит.
– Они угрожали Михалу?
Лицо Алессии посерело от страха.
Магда кивает.
– У меня не было выбора. Я очень испугалась. Прости. – Она говорит так тихо, что я едва разбираю слова. – Я никак не могла бы с тобой связаться и дала им адрес квартиры, которую ты сегодня убирала.
«Теперь понятно, откуда взялись бандиты на моем пороге».
– Что им от тебя нужно? – спрашивает Магда.
Алессия бросает на меня мимолетный умоляющий взгляд. По-видимому, Магде известно не все о путешествии Алессии в Лондон. Я провожу пятерней по волосам.
«Что же делать? На такое я не подписывался…»
– Вы в полицию обращались? – спрашиваю я.
– Никакой полиции, – в унисон отвечают Магда и Алессия.
Похоже, их не переубедить.
– Вы уверены?
Я понимаю, почему Алессия так себя ведет, но Магда? Может быть, она тоже приехала в Англию нелегально?
– Нам нельзя в полицию, – уверяет меня Магда, ритмично ударив несколько раз по столу, отчего мы с Алессией даже вздрагиваем.
– Ладно.
Я поднимаю руку, чтобы успокоить ее. Никогда не встречал людей, которые не верят полиции.
Очевидно, что Алессии в Брентфорде оставаться нельзя, это слишком опасно. То же касается Магды и ее сына Михала. Бандиты, которые заявились ко мне в квартиру, не постесняются применить силу.
– Кто живет в этом доме? Только вы трое? – уточняю я.
Женщины кивают.
– Где сейчас ваш сын?
– У друга. В безопасности. Я разговаривала с ним, прежде чем прийти домой.
– Полагаю, Алессии не стоит здесь оставаться, да и вам тоже. Эти люди опасны.
Алессия кивает.
– Очень опасны.
Магда бледнеет.
