– Спасибо. – Я усмехаюсь. Девушка явно повеселела. – Включим музыку?
Она кивает, пережевывая ветчину и сыр.
– Выбери сама. Нажми вот на ту кнопку и пролистай записи.
Алессия, прищурившись, смотрит на экран и изучает мои списки композиций. Она очень серьезно подходит к выбору мелодии. В призрачном освещении экрана ее лицо сосредоточенно нахмурено.
– Мне все незнакомо, – тихо говорит она.
Я возвращаю ей панини.
– Выбери наобум.
Алессия что-то нажимает пальчиком на экране, и я улыбаюсь, заметив, что она выбрала.
«Бхангра. А почему бы нет?»
Мужчина поет без сопровождения.
– Что это за язык? – спрашивает Алессия и еще раз откусывает панини. Расплавленный кусочек моцареллы выскальзывает у нее из уголка рта. Затолкнув беглеца обратно, девушка облизывает палец. Мое тело тут же отзывается на эту соблазнительную картину.
Я крепче сжимаю руль.
– Пенджаби, наверное.
Вступают музыкальные инструменты, и Алессия передает мне панини. Она слегка приплясывает под музыку, даже сидя.
– Никогда не слышала ничего подобного.
– Я порой ставлю эту композицию, когда работаю диджеем. Еще хочешь? – предлагаю я ей остатки сэндвича.
Она качает головой.
– Нет, спасибо.
Я кладу последний кусок панини в рот и довольно улыбаюсь – хитрость удалась, Алессия съела больше, чем собиралась.
– Работаешь диджеем? Что это значит?
– Ну, в клубе. Где танцуют. Под музыку. Я ставлю музыку пару ночей в месяц в Хокстоне.
Алессия смотрит на меня пустым взглядом.
«Она ни слова не поняла из того, что я сказал».
– Ладно, сходим с тобой в клуб, сама увидишь.
Алессия потихоньку начинает отбивать ритм ногами. Я встряхиваю головой. Как же так? Она совсем не знает жизни!
Хотя, если вспомнить, что она пережила, кое-что знает. Меня снова настигают мрачные мысли.
А потом я вспоминаю признание Алессии на стоянке.
Она сбежала.
«Сбежала!»
«Они хотели, чтобы мы были чистыми… за чистых дали бы лучшую цену».
Я судорожно выдыхаю.
Очень надеюсь, ради самой Алессии, что она избежала самого страшного. Но иногда мне в это не верится. Она шла к Магде одна, ночами. Я пытаюсь осознать, что она преодолела, как спаслась. Нашла место, чтобы жить. Работу. И вновь сбежала сегодня из моей квартиры. У нее ничего нет, зато она очень изобретательная, талантливая, храбрая и красивая. Я гордо улыбаюсь.
– Алессия, ты совершенно необыкновенная, – шепчу я.
Она поглощена музыкой и ничего не слышит.
Уже после полуночи мы въезжаем на гравиевую дорожку и останавливаемся у гаража в «Убежище», одного из фешенебельных коттеджей на окраине поместья Треветик. Я не хочу пугать Алессию видом главной усадьбы, еще успеется. Я хочу, чтобы она была только со мной. В большом доме много народу, а я так и не придумал, что скажу Алессии и об Алессии. Пока она не знает, кто я, чем владею и что получил по праву рождения. И мне это нравится.
Она спит. Наверное, измучилась. Я смотрю на нее – даже в резком свете фонаря черты ее лица такие нежные и мягкие.
«Спящая красавица».
Я мог бы смотреть на нее часами. Она морщится, и я представляю себе, что ей снится.
«Я?»
Отнести ее в дом? Нет, пожалуй, это опасно. Ступеньки здесь крутые, скользкие. Я разбужу ее. Поцелуем. Как принцессу. И да, я помню, что обещал дать ей время и не касаться ее.
– Алессия, – шепчу я. – Мы приехали.
– Привет, – говорит она, открыв глаза.
– Привет, красавица. Мы приехали.
Глава 11
Алессия моргает и всматривается сквозь лобовое стекло, однако видит лишь обжигающе яркий свет над огромной стальной дверью и маленькую деревянную створку сбоку. Остальное скрыто тьмой, а вдали слышится негромкий рокот. Обогреватель выключен, и в автомобиль понемногу проникает зимний холод. Алессия вздрагивает.
Она здесь. С ним наедине.
Сейчас, здесь, в темноте, рядом с мужчиной, о котором она знает так мало, Алессия почти готова пожалеть о принятом решении. Ведь только Магда и ее телохранитель видели, как она уезжала с Максимом.
– Пошли, – зовет Максим.
Выбравшись из машины, он достает из багажника пластиковые сумки, под подошвами его ботинок хрустит гравий.
Прогнав робость, Алессия открывает дверь и выходит из машины.
Холодно. Она поплотнее запахивает куртку. В ушах свистит ледяной ветер. Отдаленный рокот слышится яснее, громче. Интересно, что это? Максим обнимает ее за плечи – наверное, чтобы согреть, защитить от холода? Они вместе идут к серым деревянным воротам. Максим отпирает замок и пропускает Алессию вперед. Он поворачивает рычажок на стене, и фонарики на каменных плитах дорожки зажигаются, указывая путь во внутренний дворик.
– Сюда, – говорит Максим, и она идет за ним по ступенькам.
Впереди вырастает массивный дом в современном стиле, подсвеченный вкопанными в землю фонариками. Алессия восхищенно оглядывает огромные окна, белые стены, яркие светильники. Максим отпирает входную дверь и нажимает кнопку на стене. Помещение освещают другие лампы, не такие яркие, как снаружи.
– Давай повешу твою куртку, – говорит Максим, и Алессия сбрасывает верхнюю одежду.
Они стоят в просторном холле, справа современная облачно-серая кухня, плавно переходящая в столовую с полом из темного дерева. У дальней стены два дивана в бирюзовых чехлах, кофейный столик и книжный шкаф с книгами.
«Книги!» Она всегда любила читать.
Рядом с книжными полками в стене виднеется еще одна дверь.
«Какой большой дом».
Лестница посреди холла закована в стекло. Деревянные ступени будто висят в воздухе, однако они опираются на тяжелый бетонный столб, который связывает нижний и верхний этажи.
В таком современном доме Алессия прежде не бывала. Несмотря на лаконичный дизайн, здесь тепло и уютно.
Она начинает развязывать шнурки, а Максим относит ее сумки и куртку на кухню. Ступив босыми ступнями на пол, Алессия удивленно улыбается – пол теплый.
– Ну вот, – говорит Максим, обводя первый этаж приглашающим жестом. – Добро пожаловать в «Убежище».
– Почему «Убежище»?
– Так называется этот дом.
За кухней обнаруживается столовая с белым обеденным столом, за которым легко поместятся двенадцать человек, и два больших дивана светло-песочного оттенка перед камином.
