У Алессии обворожительная улыбка. Ровные белые зубы. Розовые губки раскрываются, будто приглашая.
– Ты невероятно соблазнительна.
Вот что значит на мгновение ослабить самоконтроль!.. Бездонные темные глаза раскрываются еще шире, околдовывая, пленяя.
– Соблазнительная? – прерывисто вздохнув, переспрашивает она.
– Да.
В наступившей тишине мы молча смотрим друг на друга.
– Я не знаю, что делать, – шепчет она.
Закрыв глаза, я вспоминаю ее слова, сказанные прошлой ночью: «Я никогда не спала в одной постели с мужчиной».
– Ты девственница? – шепотом спрашиваю я.
Алессия краснеет.
– Да.
Это короткое слово – холодный душ для моего либидо. Я спал всего с одной девственницей, с Каролиной. У меня она тоже была первой, и это был сущий кошмар. Нас тогда едва не исключили их школы. После того случая отец отвел меня в первоклассный бордель в Блумсбери.
«Если ты собираешься трахаться с девчонками, Максим, то будь любезен научиться делать это пра-вильно».
Мне было пятнадцать лет. Каролина потом встретила другого… других…
А потом Кит умер.
Алессии двадцать три года, и она еще девственница? А чего я ждал? Она не похожа ни на одну из моих прежних знакомых. И смотрит на меня огромными глазищами, в которых застыло ожидание.
Алессия хмурится, на ее лице проступает отчаянная тревога.
«Черт».
Подавшись вперед, я провожу большим пальцем по ее пухлой нижней губе. Она резко втягивает воздух.
– Я хочу тебя, Алессия. Очень. Но я хочу, чтобы и ты желала меня. Нам надо получше познакомиться, прежде чем делать следующий шаг, куда бы он нас ни завел.
«Вот. Так поступают взрослые ответственные люди. Верно?»
– Ладно, – неуверенно и, кажется, даже разочарованно отвечает она.
«Чего она от меня ждет?»
Нам необходимо на время отдалиться друг от друга, чтобы все обдумать. Я сажусь и нежно беру ее лицо в ладони.
– Давай просто хорошенько отдохнем подальше от городской суеты, устроим себе каникулы, – предлагаю я, целую ее и выбираюсь из постели.
Время еще не пришло.
Это несправедливо по отношению к ней.
По отношению ко мне – тоже.
– Ты уходишь? – спрашивает Алессия.
Темные волосы накрывают ее хрупкую фигурку, будто плащом. Глаза встревоженно округлились, она чертовски сексуальна в этой огромной пижаме.
– Приму душ и приготовлю нам завтрак.
– Ты умеешь готовить?
Она так смешно удивляется.
– Ну, яичницу с беконом я приготовить смогу.
Хитро улыбнувшись напоследок, я отправляюсь в ванную.
Пришлось опять самоудовлетворяться в душе.
Стоя под струей воды, одной рукой упираясь в стену, другой я быстро довожу себя до финала, представляя ладошку Алессии вокруг моего члена.
«Девственница».
Надо же. И что такого? По крайней мере, она не попала в руки к этим мерзавцам. Стоит вспомнить о тех бандитах, как в груди мгновенно вскипает гнев. В Корнуолле они ее не найдут.
Наверное, она религиозна, ведь ее бабушка была миссионеркой, а у Алессии на шее крестик. Или в Албании запрещен секс до свадьбы? Понятия не имею.
Я мою голову и ополаскиваюсь, отыскав мыло, которое оставила мне Денни.
Честно говоря, такого варианта я не учитывал, когда мечтал остаться с Алессией наедине. Налицо некоторое препятствие. Мне нравятся сексуально раскованные женщины, которые знают, что делать в постели, и знают, чего хотят. Лишить девственности – большая ответственность.
Я беру полотенце и вытираю голову.
«Трудная работа, но кто-то же должен ее выполнить. «Значит, придется мне».
Я угрюмо разглядываю подлеца в зеркале.
«Эй, парень, пора бы повзрослеть».
А может, она ждет серьезных отношений?
Я дважды затевал такие «отношения», однако протянул месяцев восемь, не больше. Шарлотта искала высокого положения в обществе и в конце концов ускакала к баронету из Эссекса. Арабелла слишком налегала на наркотики. Нет, иногда «улететь» и я не против, но каждый день? Сейчас она, скорее всего, опять в клинике, лечится или восстанавливается.
А какими могут стать серьезные отношения с Алессией?
Что-то я слишком забегаю вперед. Обернув бедра полотенцем, я возвращаюсь в спальню.
Девушки нет.
Сердце тут же ускоряет бег раза в два, не меньше.
Неужели сбежала? Опять?
Я стучу в дверь ее спальни и, не получив ответа, вхожу. В ванной шумит вода. Вот и хорошо.
«Ради всего святого. Приди в себя».
И я ухожу одеваться.
Алессии не хочется выходить из душа. Дома, в Кукесе, в ванной комнате маленький старый душ, после которого каждый раз приходится вытирать пол. У Магды душ был над ванной. А здесь – настоящая душевая кабина, и вода льется сверху из очень большой лейки. Даже больше, чем в квартире у мистера Максима. Стоять под таким потоком воды невыразимо приятно. Алессия моет голову и аккуратно бреет тело одноразовой бритвой, которую дала ей Магда.
Она натирается скрабом, который привезла с собой. Скользит мыльной рукой по груди и закрывает глаза.
«Я хочу тебя, Алессия. Очень».
Он ее хочет. Ее рука спускается ниже.
Она воображает, что это его рука на ее теле. Касается ее. В запретных местах.
Она тоже его хочет.
Алессия вспоминает, как проснулась утром в его объятиях, и еще долго помнила прикосновение теплого крепкого тела. Живот вздрагивает, когда девушка проводит по нему рукой. Быстрее. Быстрее. Еще быстрее. Она прислоняется к теплой, выложенной кафелем стене. Поднимает голову. Ее рот открывается, Алессия глотает воздух.
«Максим».
«Максим».
«Ах».
Мускулы в глубине тела сокращаются, и она кончает.
Восстанавливая дыхание, Алессия открывает глаза.
Вот этого она жаждет… ведь так?
Можно ему доверять?
«Да».
Прошлой ночью, добрый и нежный, он спас ее от страшных снов. Пригласил в свою постель, чтобы прогнать кошмары.
С ним спокойно.
Она уже давно не чувствовала себя так спокойно. В безопасности. Это совсем новое ощущение, хотя она знает, что Данте и Илли до сих пор на свободе, ищут ее.
«Нет. Не думай о них».
