– У него гараж. Он чинит автомобили. Шины. Механические штуки.
– А твоя мать?
– Домохозяйка.
Спросить бы Алессию, почему она покинула Албанию, но я не хочу ей напоминать об ужасной поездке в грузовике.
– А что ты делала в Кукесе?
– Сначала училась. Потом университет закрыли, и я работала в садике, с маленькими детьми, иногда играла на пианино…
Ее голос стихает. Не пойму, то ли на нее накатывает ностальгия, то ли по другой причине.
– Расскажи мне о своей работе, – просит она.
Алессии не терпится поговорить о другом, однако я не готов открыть о себе правду, и потому разглагольствую о вечерах в клубе и диджействе.
– А еще я устраивал дискотеки в Сан-Антонио и на Ибице. Там умеют веселиться.
– Так вот зачем тебе столько пластинок!
– Да, – подтверждаю я.
– А какую музыку ты любишь больше всего?
– Всю. У меня нет любимого жанра. А ты? Когда ты начала учиться играть на пианино?
– Мне было четыре года.
«Вот это да! Рано…»
– Ты изучала в университете музыкальную гармонию? Или что-то вроде того?
– Нет.
Еще интереснее…
Мне нравится смотреть, как Алессия ест. Щеки порозовели, глаза горят, и после двух бокалов пива она, наверное, слегка опьянеет.
– Хочешь еще что-нибудь? – спрашиваю я.
Она качает головой.
– Пошли.
Яго сам приносит нам счет. Видимо, Меган отказалась, или у нее перерыв. Я оплачиваю счет и, взяв Алессию за руку, выхожу из паба.
– Давай зайдем на минутку в магазин, – прошу я.
– Хорошо.
Магазины в графстве Треветик принадлежат поместью и сдаются в аренду местным торговцам. Лучше всего дела идут после Пасхи и до Нового года. А самый прибыльный из всех – универмаг. От деревни до большого города далеко, а там есть все, что нужно. О нашем появлении извещает дверной колокольчик.
– Если тебе что-то нужно, пожалуйста, скажи, – прошу я Алессию, когда она, слегка покачиваясь, останавливается у стенда с журналами. Я направляюсь к прилавку.
– Чем могу вам помочь? – спрашивает продавщица, высокая молодая женщина, которую я что-то не узнаю.
– У вас есть ночники? Для детей?
Она выходит из-за прилавка и просматривает полки в соседнем ряду. Наконец возвращается с коробкой – в ней лежит маленький пластиковый дракончик.
– Только такие. Для них нужны батарейки.
– Батарейки я тоже возьму.
Она приносит то, что я выбрал к кассе, где я в это время рассматриваю презервативы.
«А вдруг повезет!»
Алессия читает какой-то журнал.
– И пакетик презервативов, пожалуйста, – говорю я молодой продавщице.
Она заливается краской, и я рад, что мы с ней не знакомы.
– Какого типа? – спрашивает она.
– Вот эти, – показываю я на привычную марку.
Расплатившись, я обнаруживаю Алессию у входа в магазин, она изучает длинный ряд губных помад.
– Хочешь что-нибудь?
– Нет. Спасибо.
Ничего удивительного. Никогда не видел, чтобы она пользовалась косметикой.
– Пойдем?
Она берет меня за руку, и мы возвращаемся обратно к проселочной дороге.
– А что там? – Алессия показывает на печную трубу вдалеке.
Конечно, я знаю, что там. Это дымоход над западным крылом Трессилиан-холла, моего родового владения.
«Вот черт».
– Тот дом принадлежит графу Треветик.
– А!
Алессия на мгновение сдвигает брови, и дальше мы идем в тишине, а я веду мысленную войну сам с собой.
«Скажи ей, что ты и есть тринадцатый граф Треветик».
«Нет».
«Почему?»
«Я скажу. Но не сейчас».
«Почему?»
«Я хочу, чтобы она сначала узнала меня без титула».
«Узнала?»
«Провела со мной время».
– А можно нам опять на пляж? – взволнованно просит Алессия.
– Конечно.
Море Алессию околдовывает. Она снова бежит прямо к волнам и заходит в сапогах в воду. В веллингтонах не промокнешь.
Она… неутомима.
Мистер Максим подарил ей море.
Переполненная счастьем и восхищением, Алессия закрывает глаза, вытягивает вверх руки и жадно вдыхает холодный соленый воздух. Она уже не помнит, когда в последний раз ей было так хорошо. У нее особая связь с холодными дикими пейзажами, которые напоминают ей о родине.
Она нашла свое место.
У нее все есть.
Обернувшись, Алессия смотрит на Максима. Он стоит, глубоко засунув руки в карманы, и наблюдает за ней. Ветер играет с его волосами, золотистые пряди вспыхивают на солнце. В его глазах радость и сияние изумрудов.
Он ошеломляюще красив.
Ее сердце переполнено. До краев.
Она его любит.
Да. Любит.
Голова идет кру́гом. Влюблена. Такой и должна быть любовь. Веселой. Наполняющей. Освобождающей. Осознание этого приходит к Алессии вместе с порывом ледяного ветра.
Она влюблена в мистера Максима.
Все ее невысказанные чувства поднимаются на поверхность, а на лице зажигается самая яркая на свете улыбка. Он улыбается ей в ответ, и на мгновение она позволяет себе надеяться.
«Возможно, однажды и он почувствует ко мне что-то похожее. Кто знает?»
Она танцует вокруг него, подпрыгивает и вдруг бросается ему на шею.
– Спасибо, что привез меня сюда, – благодарно выдыхает она.
Его улыбка такая теплая, добрая…
– Всегда к твоим услугам, – отвечает он.
– И я всегда – к твоим! – неожиданно выкрикивает она.
Алессия смеется, а Максим смотрит на нее, открыв и изумления рот.
Она хочет его.
Всего.
Господи, она немного навеселе или даже чуть-чуть пьяна. И прекрасна. Я влюблен.
Внезапно Алессия падает на мелководье, и через нее перекатывается волна.
«Черт!»
Я в панике спешу на помощь, а промокшая Алессия, когда я дотягиваюсь до нее, хохочет в голос.
Я помогаю ей подняться.
– Пожалуй, на сегодня плавания достаточно, – говорю я. – Холодно. Пойдем домой. – И беру ее за руку.
