Темные волосы накрывают ее груди темным одеялом, оставив видимыми только темно-розовые соски. Окутанная призрачно-розовым светом заката, она великолепна даже в пижамных штанишках с мордашкой Губки Боба.
– Ты хоть знаешь, как ты прекрасна? – спрашиваю я, и Алессия отвечает мне ошеломленным взглядом.
– Ua, – шепчет она. – Нет. По-английски. Ну и ну!
Мои джинсы будто уменьшились на несколько размеров. Хочется только одного: содрать с Алессии пижамные штанишки и погрузиться в нее. Но ей нужно время. Не сводя глаз с Алессии, я расстегиваю верхнюю пуговицу и молнию на брюках, высвобождая набухший член.
А может, снять их совсем?
Оставшись в трусах, я сбрасываю джинсы на пол. Делаю глубокий вдох и стараюсь выдохнуть ровно, держа себя в руках.
– Можно к тебе? – спрашиваю я.
Глядя на меня огромными глазами, она кивает, и не дожидаясь дальнейших разрешений, я ложусь с ней рядом, подпирая голову рукой. Я касаюсь длинных темных волос и, восхищаясь их мягкостью, пропускаю, будто шелковистую реку, между пальцев.
– Нравится?
Она улыбается смущенно, но с оттенком чувственности.
– Да. Мне нравится.
Ее язык быстро скользит по верхней губе. Подавив стон и чуть приподнявшись, я провожу тыльной стороной указательного пальца по щеке Алессии, спускаюсь к подбородку и дальше, к шее.
А потом останавливаюсь у золотого крестика.
– Ты уверена?
Ее бездонные глаза смотрят на меня, заглядывают в самую душу. Очень отрезвляюще. Под ее взглядом я вдруг чувствую себя даже более голым, чем можно вообразить.
Она сглатывает.
– Да.
– Если тебе что-то не нравится. Или ты не хочешь этого делать. Просто скажи. Договорились?
Алессия кивает и тянется погладить меня по щеке.
– Максим, – шепчет она, и я, склонившись к ней, накрываю ее губы своими.
Она стонет и зарывается тонкими пальчиками мне в волосы, ее язык осторожно касается моей верхней губы. Я горю от желания, как сухой лес на ветру. Взяв Алессию за подбородок, я целую ее еще глубже. Я хочу ее. Всю. Здесь. Сейчас.
Она отвечает на поцелуй. Исследует меня. Пробует на вкус. Раскрывает свое желание.
Оторвавшись от ее рта, я провожу губами по подбородку и дальше вниз… ниже, по ложбинке между грудей. Отодвигаю темную массу локонов и открываю цель, к которой стремился. Алессия ахает, крепче сжимает пальцами мою голову, а я нежно втягиваю в рот ее сосок. И сосу. Сильно.
Алессия вскрикивает.
Я ласково дую на розовый холмик, и она извивается рядом со мной. Провожу рукой вверх от бедер к другой груди и, взяв ее в горсть, играю с ней, сжимая и поглаживая, восхищаясь, как мгновенно выпрямляется от моих прикосновений второй сосок, ни в чем не уступая брату-близнецу. Алессия стонет, и ее бедра начинают двигаться в до боли знакомом мне ритме. Я глажу ее тело, одновременно губами играя по очереди с грудями.
Поддеваю резинку на пижамных штанах, и Алессия сама укладывает лобок мне в руку. Все. Я держу ее в самом низу. И она влажная.
Она готова.
«Твою мать».
Медленно, очень медленно я проскальзываю в нее пальцем.
Она тугая. И мокрая.
«Да».
Я убираю палец и снова осторожно ввожу его внутрь.
– Ай, – мяукает она и комкает простынь.
– Ох, малышка, я так тебя хочу. – Я целую ее в ложбинку между грудей. – Я горю с того дня, как впервые тебя увидел.
Алессия упирается головой в подушку и выгибается дугой, прижимаясь ко мне. Я целую ее живот и оставляю влажные следы на коже до самого пупка. Обвожу крошечный завиток носом, а мои пальцы тем временем входят в нее и выходят. Я снова целую ее в живот и провожу языком от одного бедра к другому.
– Zot…
– Пора кое с чем распрощаться, – бормочу я ей в живот и, убрав руку из пижамных штанов, сажусь на кровати.
– Я и не думала… – Ее голос стихает, когда я стаскиваю смешную пижаму и бросаю рядом с моими джинсами.
Наконец-то Алессия в моей постели, обнаженная и чертовски сексуальная.
– Ты видела меня голым?
– Да, – шепчет она. – Ты лежал на животе.
– Понятно.
«Так, приготовимся преподать урок».
Я снимаю трусы и выпускаю на свободу истосковавшийся в неволе член.
И прежде чем напугать этим зрелищем, склоняюсь к Алессии и целую ее. По-настоящему целую, изливая все свое желание, всю страсть в этом первом «обнаженном» поцелуе. Она жадно отвечает. Я глажу ее талию, спускаюсь по бедру, привлекаю ее мягкое, такое сладкое тело ближе. Развожу коленом ее ноги, и Алессия вжимается в меня, запустив тонкие пальчики мне в волосы. Пробуя на вкус ее кожу, я спускаюсь губами вниз по шейке к золотому кресту. Переворачиваю его языком, попробовав на вкус, а рукой снова беру в плен ее идеальную округлую грудь.
Она стонет, когда мой большой палец прижимает сосок, и тот поднимается, как готовый раскрыться бутон. Я накрываю его губами, нежно целуя и потягивая.
– Ох, Zot… – стонет Алессия, крепче сжимая руками мою голову.
Я не останавливаюсь. Жадно бросаюсь от одного соска к другому, облизываю, посасываю, целую… тяну. Она извивается и стонет подо мной, и моя рука сама собой скользит вниз, к конечной цели. Алессия застывает, едва дыша, когда мои пальцы касаются ее сокровенного местечка.
«Да».
Она мокрая. До сих пор.
Снова и снова обводя большим пальцем клитор, я вхожу в нее одним пальцем. Ее руки разжимаются, выпустив волосы, и вот уже она гладит мою спину, а потом впивается ногтями мне в плечи. Но я настойчиво вставляю в нее палец и вывожу – раз, другой, третий, ритмичными движениями, пока большой палец кружит над клитором.
Ее бедра двигаются в старом как мир ритме, а ноги будто костенеют подо мной. Еще чуть-чуть. Оставив полные груди, я тянусь к ее рту и прикусываю розовую нижнюю губку. Она сжимает кулаки и откидывает голову.
– Алессия, – шепчу я, и она кричит, сотрясаемая волнами оргазма.
Я крепко прижимаю ее к себе, пока ее тело конвульсивно подергивается, потом встаю на колени между ее ног. Она открывает темные глаза и удивленно оглядывает меня, будто сквозь облако.
Достав презерватив и пытаясь сохранить самообладание, я тихо спрашиваю:
– Ты готова? Я постараюсь побыстрее.
«А может, и стараться не придется».
Она кивает.
– Скажи, – прошу я, касаясь ее подбородка.
– Да, – выдыхает она.
Разорвав пакетик зубами, я быстро раскатываю презерватив, и на какое-то кошмарное мгновение мне кажется, что я кончу сию же минуту.