Но, если это так и было, почему же мой восьмилетний сын заметил, что я отвлекаюсь? Если я так замечательно все успевал, почему же вечно чувствовал себя по горло занятым и хватался за несколько дел сразу? Если я начинал утро с двухсот новых писем и к полуночи доводил это число до нуля, означало ли это, что день прошел успешно?
И тут меня осенило. Такое повышение производительности вовсе не означало, что я выполняю важную работу. Это означало лишь, что я быстрее реагирую на чужие приоритетные задачи.
Из-за того, что я все время был онлайн, я не был по-настоящему с детьми. Я постоянно откладывал осуществление своей большой цели – ведь я хотел «когда-нибудь» написать книгу. Я прокрастинировал годами, не написав даже и страницы. Я был слишком занят, так как барахтался в море чужих писем, обновлений чужих статусов, снимков чужих обедов.
Я не просто разочаровался в себе – я был взбешен. В приступе раздражения я схватил телефон и яростно удалил с него Twitter, Facebook и Instagram. Иконки одна за другой исчезали с экрана – и я чувствовал, как у меня с плеч спадает тяжесть.
Тут я бросил взгляд на иконку Gmail и стиснул зубы. Я тогда работал в Google и не один год трудился вместе с командой Gmail. Я любил Gmail. Но я знал, что нужно сделать. Я до сих пор помню, как на экране появилось сообщение, уточнявшее (с явным недоверием), действительно ли я хочу удалить приложение. Я с трудом сглотнул и нажал «Удалить».
Я ожидал, что без приложений буду ощущать тревогу и одиночество. Что ж, в последующие дни я действительно почувствовал кое-какие изменения – но отнюдь не стресс, я испытал облегчение. Я почувствовал себя свободным.
Я перестал машинально тянуться за айфоном при малейших признаках скуки. Время, которое я проводил с детьми, по-хорошему замедлилось. «Елки-палки, – подумал я. – Оказывается, айфон не приносил мне никакого счастья! Как насчет всего остального?»
Я любил свой айфон и все возможности, которые он мне давал. Но заодно я принимал все установки по умолчанию, которые сопутствовали этим возможностям и накрепко привязывали меня к мерцающему гаджету в моем кармане. Я задумался: «А много ли в моей жизни других элементов, которые также необходимо пересмотреть? С какими еще настройками по умолчанию я слепо соглашался и как мне стать хозяином положения?»
Вскоре после эксперимента с айфоном я сменил работу. Я не покинул Google, но перешел в Google Ventures – подразделение, которое занималось венчурным инвестированием в сторонние стартапы.
В первый же день я познакомился там с одним парнем по имени Джон Зерацки.
Поначалу мне даже захотелось его невзлюбить. Джон моложе меня и, прямо скажем, лучше выглядит. Но еще отвратительнее было его постоянное спокойствие. Казалось, Джон никогда не испытывает стресс. Он завершал важные задания раньше срока и при этом как-то ухитрялся выкраивать время на побочные проекты. Он рано вставал, рано заканчивал работу, рано уходил домой. Он постоянно улыбался. Черт побери, что с ним не так?
В конце концов, я стал хорошо ладить с Джоном – или ДЗ, как я его прозвал. Вскоре я обнаружил в нем родственную душу. Так сказать, сводного брата.
Подобно мне, ДЗ разочаровался в Движении Занятых. Мы оба обожали современные технологии, оба провели не один год, создавая технологические сервисы (пока я был в Gmail, ДЗ работал в YouTube). Но мы оба начали понимать, что за эти Бассейны Бесконечности нам приходится расплачиваться собственным вниманием и временем.
Подобно мне, ДЗ поставил перед собой цель – что-то с этим сделать. В этом смысле он был как Оби-Ван Кеноби, только вместо одеяния джедая носил джинсы и клетчатые рубашки, а вместо Силы его интересовало то, что он называл системой. Эта система была для него чем-то почти мистическим. Толком не зная, что это такое, ДЗ твердо верил, что она существует – не очень сложная схема, позволяющая избегать отвлечений, поддерживать высокий уровень энергии, а кроме того, находить больше времени.
Да, мне тоже это казалось странным. Однако чем больше ДЗ рассказывал о деталях системы, тем чаще я ловил себя на том, что киваю в знак согласия. Он увлекался историей Древнего мира и эволюционной психологией и понимал: корни проблемы в огромной пропасти между нашим прошлым охотников и собирателей и тем, как мы живем сейчас в современном безумном мире. ДЗ посмотрел на дело как профессиональный разработчик информационного продукта и решил, что система будет по-настоящему действовать лишь в том случае, если мы сменим свои установки по умолчанию, ограничив себе доступ ко всевозможным отвлечениям. Это гораздо надежнее, чем полагаться на свою силу воли и постоянно бороться с легкодоступными искушениями.
«Черт возьми! – подумал я. – Такая система, если мы сможем ее создать, как раз то, что нужно!» Я объединился с ДЗ в одну команду. И наш поиск начался.
Предыстория, часть 2. Наш безумный поход за временем
ДЗ
Айфон, с которого убраны все отвлечения, – штука довольно экстремальная. Честно говоря, я не сразу попытался сделать то же самое. А когда сделал, мне очень понравилось. Затем мы с Джейком стали придумывать другие методы изменения «дизайна» своей жизни, то есть способы переключить ее установки по умолчанию с режима «постоянно отвлекаюсь» на режим «постоянно сосредоточен».
Я стал читать новости только раз в неделю и перепрограммировал свой режим сна, чтобы стать жаворонком. Я проводил эксперименты с питанием – сначала питаясь шесть раз в день понемногу, а потом устраивая себе всего два приема пищи, зато обильных. Я пробовал разные комплексы физических упражнений – от бега на большие дистанции до занятий йогой и ежедневных отжиманий. Я даже уговорил приятелей-программистов написать по моему заказу особые приложения для ведения списков дел. В свою очередь, Джейк целый год по нескольку раз в день заносил в таблицу уровень своей энергии, пытаясь понять, что ему пить – кофе или зеленый чай, заниматься зарядкой утром или вечером и даже нравится ли ему быть среди людей (ответ – да… ну, как правило).
Благодаря всем этим всепоглощающим экспериментам мы многое узнали. Но нас больше интересовало то, что подходит не только нам самим. Все-таки мы продолжали упорно верить в возможность создания системы, которая легко адаптируется к особенностям любого человека. А для ее разработки требовались подопытные человеческие существа помимо нас самих. Нам повезло: к нашим услугам оказалась идеальная лаборатория.
Трудясь в Google, Джейк придумал нечто под названием «дизайнерский спринт» – по сути, особым образом пересмотренную рабочую неделю. На пять дней команда отменяла все совещания и фокусировалась на решении одной-единственной задачи, выполняя определенный список дел. Такой подход стал нашей первой попыткой конструировать не продукты, а… время. И у нас получилось! Метод спринта быстро распространился по Google.
