Чем же привлекла эта незатейливая фраза столь пристальное внимание писателей и читателей? Увы. Совсем не тем, что в ней было по-настоящему важным, а продолжением: «имея потери до 20–26 %, главным образом за счет мелких танков; танки КВ не всегда несут потери, даже от прямых попаданий бомб». Вот это и показалось чрезвычайно интересным современному читателю военно-исторической литературы, свободное время которого проходит за компьютером, в «леталках-стрелялках» и яростных интернет-дискуссиях на вечную тему «Может ли самолет подбить танк?» Настоящий, несокрушимый, «архивный» (!!!) документ в таких спорах – вещь наинужнейшая. Вот потому-то лебежаны с мышью и стали такими популярными.
Работая над своей первой книгой («Бочка и обручи»), я попытался было найти эту самую Новую Мышь, но сколько ни разглядывал карту района боевых действий 4-й танковой дивизии, а обнаружить эти или созвучные им названия населенных пунктов мне не удалось. Прошло более 10 лет, и в архивном фонде Оперативного управления штаба Западного фронта, в деле 29 с маловыразительным названием «Разная переписка» обнаружилось то самое донесение, которое, скорее всего, послужило основой для составления Оперативной сводки № 8 штаба Западного фронта. Простым карандашом на пожелтевшем от времени листе бумаги написано:
«Данными, собранными делегатами штаба фронта, установлено:
1. 25.6 Барановичи были в наших руках. 17-й мехкорпус организованной обороной вывел из строя артогнем до 40 танков противника и продолжает удерживать свои позиции.
2. 4-я танковая дивизия 24.6 в 17–18 часов была в районе Лебежаны, Новая Мышь (дивизию делегат видел лично); потери до 20–25 %, главным образом легкие танки, КВ не берут даже прямые попадания бомб.
3. 7-я танковая дивизия была на марше между Волковыск и Барановичи, ведя бой аръергардом западнее Волковыск.
4. 13-й мехкорпус 24.6 остатками собирался в районе Столбцы, Барановичи [неразборчиво] отдельные люди и машины.
5. 24.6 в 23–00 в районе Столбцы [обнаружены] остатки мотоциклетного полка 6-го мехкорпуса (понес большие потери в бою с авиадесантом [противника] силою до 300 чел., поддержанных мощным налетом авиации).
Делегаты: военинженер 3-го ранга С… [неразборчиво] и интендант 3-го ранга Сидоров доложили:
1. 22-я танковая дивизия в районе Пружаны дважды атаковала танки противника, вывела из строя до 40 танков. Сама почти полностью уничтожена (осталось 25 танков).
2. 30-я танковая дивизия потеряла большую часть танков [неразборчиво] при выходе из городка подверглась ожесточенной бомбардировке авиации. В общем в [14-м механизированном] корпусе осталось до 60 танков.
3. 4-я танковая дивизия 24.6 в 14–00 выступила из Слонима на Барановичи».
Ниже этого, другим почерком идет приписка, почему-то начинающаяся с порядкового номера восемь:
8. Старые Дороги и Слуцк заняты в ночь с 26 на 27 противником.
У Бобруйска остатки 42-й, 121-й стрелковых дивизий и штаб 47-го стрелкового корпуса. О штарме-4 [штаб 4-й Армии] данных нет». (ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 29, л. 67).
«Что за чушь» – подумал я, «какие Барановичи?» Как 4-я танковая дивизия могла «выступить из Слонима на Барановичи», если в это самое время она участвовала в контрударе 6-го мехкорпуса в районе Индура, Старое Дубовое (25 км южнее Гродно)? Где Гродно, а где Барановичи… Однако долго удивляться мне не пришлось. На дворе был уже 2012 год, быстрый интернет и поисковая система Google-map. Новая Мышь
[29] обнаружилась мгновенно. 7 км северо-западнее Барановичей, у магистральной автострады Брест-Минск. В довоенной Польше это был административный центр гмины (волости по-русски). Было в той гмине и местечко Лебежаны (на современных картах его уже нет); оба населенных пункта прилепились к проселочной дороге, идущей от Барановичей на север, к поселку Молчадь. Вот там-то вечером 24 (двадцать четвертого) июня 1941 г. и оказалась 4-я танковая дивизия. Факт этот, похоже, ошеломил и самого составителя донесения, который счел нужным специально уточнить: «дивизию делегат видел лично».
Теперь от простого (цитирование документа) перейдем к еще более простому: к арифметике и географии. От Старое Дубовое, Индура (того места, где, по мнению некоторых современных писателей, один-единственный дивизион немецких 88-мм зениток расстрелял три сотни танков Т-34 и КВ 6-го мехкорпуса) до Барановичи 140 км по прямой. Но танки по прямой не летают, а среди заболоченных лесов западной Белоруссии движение огромной многокилометровой колонны танковой дивизии возможно было только по немногим извилистым дорогам, так что реальный километраж становится еще больше. На пути между Индура и Барановичи четыре (!) реки: Свислочь, Россь, Зельвянка, Щара. Да, не самые большие реки, не Амур с Енисеем, но и для переправы через них танкам нужен мост. И не деревенский бревенчатый мостик, а серьезное сооружение, способное выдержать 30-тонный Т-34 и 50-тонный КВ. Найти в тех местах такой мост непросто, навести паромную переправу требуемой грузоподъемности – еще сложнее.
Так и это еще не все! 24 июня 1941 года шла война. Захватившая господство в воздухе немецкая авиация бомбила мосты и переправы. Немецкий 47-й танковый корпус, сходу прорвав оборону советских войск севернее Бреста, за два дня прошел 150 км вдоль дороги Пружаны, Ружаны и к утру 24 июня вышел к городу Слоним, в глубокий тыл белостокской группировки войск Западного фронта. Весь день 24 июня у Слонима шел ожесточенный бой, причем шел он с переменным успехом, и разобраться с неожиданно возникшей задержкой наступления туда прибыл сам Гудериан, командующий 2-й Танковой группы вермахта. Только на следующий день, 25 июня, подтянув резервы, немцы смогли пробить оборону 121, 143 и 155-й стрелковых дивизий (второй эшелон войск Западного фронта), занять Слоним и выйти на восточный берег реки Щара.
В такой обстановке «проскользнуть мышью» через Слоним к Барановичам (43 км по современной дороге) танковой дивизии было бы совсем непросто; скорее всего, устремившаяся на восток бронированная лава обошла Слоним с севера и лесными дорогами двинулась на Новую Мышь.
Из всего сказанного вырисовывается следующая, очевидная и невероятная картина: для того, чтобы вечером 24 июня оказаться в районе Лебежаны, Новая Мышь, 4-я танковая дивизия должна была начать движение от Белосток, Грудек (исходная полоса сосредоточения дивизии) в полдень 23 июня. 150 км пути и четыре переправы за полтора дня – это предел реальных маршевых возможностей советской танковой дивизии того времени. Другими словами, на поле боя у Индура, Старое Дубовое дивизия даже не заезжала. Не до того было… Немногим дольше, если верить «данным, собранным делегатами штаба фронта», воевал и мотоциклетный полк 6-го мехкорпуса, оказавшийся поздним вечером 24 июня аж в Столбцах – а это еще 50 км к северо-востоку от Барановичей.
