Самый главный и самый сложный вопрос: кого было сколько? Тут, наконец, пора уже напомнить читателю – что такое 4-я танковая дивизия в цифрах. Среди шести десятков танковых дивизий Красной Армии было только три, получившие тяжелые танки КВ в полной штатной численности (63 единицы); одной из этих дивизий была 4-я танковая.
С количеством новейших Т-34 определиться сложнее: на начало июня их было по меньшей мере 88 единиц; затем в период с 1 по 22 июня в Белосток для 6-го мехкорпуса с заводов было отгружено еще 114 танков Т-34, как они были распределены между дивизиями корпуса (4-й и 7-й) – точно не известно. Некоторые авторы пишут про наличие в 4-й тд до 160 «тридцатьчетверок», арифметическая же разница между общим числом танков Т-34 в 6-м мехкорпусе (322 единицы) и названной в докладе Борзилова количеством танков Т-34 в 7-й тд (150 единиц) равна 172; если последняя цифра соответствует реальности, то 4-я танковая оказывается абсолютным «рекордсменом» по числу танков новых типов (235 Т-34 и КВ) во всей Красной Армии.
Кроме новых машин, в дивизии было 30 трехбашенных танков Т-28, 135 танков БТ (все последней модификации БТ-7), 43 Т-26 и 30 огнеметных ХТ-26. Всего от 389 до 473 танков (далеко не каждый немецкий танковый корпус на Восточном фронте не имел такого количества танков). А также 54 пушечных бронеавтомобиля БА-10, 36 легких БА-20, 86 тракторов и тягачей, 56 легковых автомобилей, 1322 грузовика, 244 спецмашины, 84 автоцистерны, 139 мотоциклов. Даже на стоянке (не говоря уже о размерах походной колонны) это гигантское скопление боевой техники невозможно было охватить невооруженным глазом, и если только половина машин 4-й тд вечером 24 июня сосредоточилась у злосчастной Новой Мыши, то и в этом случае делегаты штаба фронта, ошеломленные таким зрелищем и не имеющие возможности и времени пересчитать пальцем каждый танк, могли с чистой совестью доложить начальству, что «дивизию видели лично».
Что же касается числа танков, принявших участие в бою, то сколь-нибудь достоверным источником информации на сей счет могут служить лишь документы противника. Выписав из Журнала боевых действий 20-го армейского корпуса вермахта (BA-MA, RH24–20/8) все упоминания о действиях советских танков 24–25 июня, мы получаем следующее:
«162-я дивизия была атакована танками противника с юга со стороны Сидра… Около 17:30 штабу армии по радиосвязи доложили, что в районе Лунно-Индура-Сокулка наблюдается большое скопление танков противника (вероятно, они вышли на исходную позицию для атаки)…
До вечера 256-я дивизия успешно отразила 12 танковых атак противника. В ходе боев было подбито примерно
80 танков противника… 162-я дивизия во время продвижения на Сидра также должна была отражать танковые атаки противника. Подбито более 20 танков противника… Около 21.00 штаб 162-й дивизии докладывает о неожиданно мощной танковой атаке противника на Сидра…»
Итоговая запись за 24 июня: «Несмотря на массированные атаки (около 100 танков с артиллерийской поддержкой), противнику так и не удалось продвинуться до Кузницы. Здесь было подбито 80 танков противника. Большой вклад в уничтожение танков внесли самоходные «штурмовые орудия» и зенитная артиллерия. 162-я дивизия подбила 24 танка».
Самое массированное применение танков отмечено в записи за 25 июня: «В 14:00 генерал Кауффман, командир 256-й дивизии, лично докладывает о мощной танковой атаке противника, в том числе сверхтяжелых танков, на Кузницу и позиции его дивизии (около 200 танков) с юго-восточного направления…»
Все. Дальше появляются лишь отдельные упоминания о единичных встречах с советскими танками.
Берем теперь ЖБД приданного корпусу 2-го дивизиона 4-го зенитно-артиллерийского полка
[30]. Запись за 24 июня:
«Около 13–00 обе батареи заняли позиции в 4 км юго-восточнее Кузница… Вражеские танки атаковали наши позиции с начала первой половины дня до позднего вечера… В ходе жестокого оборонительного боя, под непрерывным пулеметным огнем с танков было отбито 9 атак противника. До 18–30 24 июня обеими батареями было уничтожено в общей сложности 20 танков противника…
6-я батарея около 14–00 оставила позиции в 2 км юго-западнее Кузницы и переместилась на возвышенность двумя километрами восточнее Кузницы. Задачи: ПВО, а также защита от атак танков, которые выдвигались с юга на Кузницу. В 16–50 15 танков противника двигались в направлении Лунно-Кузница. 6-я батарея открыла огонь и уничтожила 5 танков. Остальные танки отступили… В ночь с 24 на 25 июня около 3–45 три танка противника атаковали позиции 8-й и 9-й батарей 4-го полка. Одна вражеская машина была уничтожена, остальные отошли…»
Следующий день прошел для немецких зенитчиков спокойнее: «25 июня около 4–30 7-я батарея полка передислоцировалась из района севернее Кузницы в расположение 162-й пд для противодействия замеченной у Сидра бронетехнике противника и ее уничтожения. После выполнения задачи 7-я батарея вернулась в 256-ю пд на позиции севернее Кузница».
И это – все. Дальше, 26–27 июня отмечаются лишь отдельные стычки с небольшими группами танков. Общий итог: за пять дней войны зенитками уничтожен 31 танк (типы подбитых машин не указаны, сам факт появления тяжелых танков никак не упоминается).
В итоге можно предположить, что в сражении у Кузницы участвовало не более 200–250 советских танков. Еще раз напомним, сколько их там МОГЛО быть: порядка 380 танков в составе 4-й танковой дивизии, примерно столько же в 7-й танковой дивизии, 160–180 танков (по данным разных источников) в 29-й моторизованной дивизии, порядка 120 танков в составе 33-й танковой дивизии 11-го мехкорпуса (22 июня была сосредоточена в районе Кузницы и затем оперативно подчинена командиру 6-го мехкорпуса). Итого – более тысячи танков (и это не считая легкие плавающие Т-37/38/40, устаревшие танкетки Т-27, полторы сотни пушечных бронемашин и прочую легкобронированную мелочь). Для полноты картины следует учесть и танковый полк 36-й кавдивизии (еще полсотни танков).
Таким образом, воином-добровольцем стал каждый шестой. Может быть, при самой оптимистической оценке произошедшего, каждый пятый. Для всех остальных война была другой:
«Утром 23 июня нас обстреляла немецкая авиация. Танки у нас были новейшие, все до единого Т-34 и КВ. Мы прятались по лесам. В это время нашим батальоном еще командовал капитан Рассаднев, но с полудня 23 июня я его уже не видел, потому что несколько раз в этот день мы разбегались, кто куда… Отступали лесами, болотами, по бездорожью, так как все хорошие дороги были у немцев. Мы оставили Волковыск, Слоним, Барановичи. В соприкосновение с врагом даже не вступали. Мне кажется, что панику создавали сами офицеры. На глазах у бойцов они срывали офицерские нашивки… Так дошли почти до Смоленска, а там тоже оставили столько техники! Все бежали, а технику и вооружение (танки, пушки) бросали. Я не могу сообщить, где проходили бои, так как их почти не было. На нашем направлении мы только одну ночь прорывались через немецкий десант, это было под Слонимом или Столбцами…»
