Айрис бросила на нее ленивый взгляд.
– Хорошо. Идите, девушки. Только не забудьте показаться мне вечером, перед тем как ехать на танцы. Хочу убедиться, что оделись вы как следует.
Хихикнув, сестры поцеловали тетушку на прощанье и убежали.
В шесть часов вечера, после долгой прогулки по магазинам и прочих мелких приятных дел, включавших в себя чашечку горячего шоколада в кафе универмага «Питер Джонс», девушки вернулись домой, сменили наряды и спустились в гостиную. Айрис тоже переоделась в черное крепдешиновое платье, едва прикрывавшее колени и с подвеской в египетском стиле на золотой цепочке, сцепленной ниже талии. Памела встала у камина, выпрямив спину, словно солдат на параде, отчего платье вопреки фасону обвисло некрасивыми складками. Впрочем, мармеладный цвет был ей к лицу. Нэнси вновь нацепила свое расшитое бисером платье, правда, на сей раз с парой модных длинных перчаток, от запястья до локтя украшенных крошечными лиловыми пуговками.
– Я сегодня ужинаю с полковником Мелтрэвисом, – объявила Айрис. – Не знаю, во сколько вернусь. Поэтому утром, девочки, прошу меня не будить. Со всеми вопросами обращайтесь к Грейси. – Долгая пауза, и затем волчья улыбка: – Выглядите потрясающе! Уж постарайтесь меня не подвести.
Чары пали, и девушки, быстро расцеловавшись с тетушкой на прощанье, вместе с Луизой выскочили на улицу к поджидавшему их такси.
Сперва был ужин: маленький прием, устроенный одной из подруг леди Редесдейл, и Луизе пришлось ждать в гостиной, пока из столовой неслись разговоры и звяканье приборов. Затем ужин наконец подошел к концу, и сестры Митфорд снова сели в такси, хотя ехать было недалеко – до Лоуэр-Слоун-стрит. Нэнси и Памела всю дорогу взволнованно болтали, но когда добрались до места, обе разочарованно вытянули лица. В числе гостей практически не было мужчин, а те немногочисленные джентльмены, что все-таки пришли, терялись в толпе Нэнсиных ровесниц, причем ни один из них не мог похвастать привлекательной внешностью. Более того, все они наверняка явились поухаживать за дамами более зрелого возраста. Луиза с трудом сдержала смех при виде одного пожилого джентльмена: тот, опираясь на трость, потягивал какой-то коктейль и всякий раз сердито морщил нос, потому что веточка мяты щекотала ему ноздри.
Памела нашла двоих своих подружек и убежала с ними, а Нэнси схватила бокал с подноса проходившего мимо официанта и сердито насупилась. Музыканты играли нестройный вальс, хотя для танцев было рано, и тетушки суровыми воронами восседали на стульях по углам зала. Луиза нерешительно топталась возле Нэнси, не готовая занять свое место среди этих пыльных матрон-компаньонок.
– Да мы тут помрем со скуки! – сказала Нэнси, и Луиза сочувственно закивала.
К ним вдруг подскочила полная дама с широкой шеей и конским профилем. Луиза поспешно отступила к стене.
– Нэнси, дорогая моя! Так восхитительно, что вы все-таки пришли, особенно после этого кошмарного убийства бедняжки Кертиса.
Последние слова она произнесла таким громким театральным шепотом, что их услышал каждый, кто только находился в зале.
– Здравствуйте, миссис Брайт, – ледяным тоном заговорила Нэнси. – Мав просила передать вам и вашему супругу самые искренние соболезнования. Как жаль, что Пола исключили из Оксфорда.
Миссис Брайт сникла.
– Он сам ушел, после чистой воды недоразумения… – пробормотала она. – Передайте и ей мои соболезнования.
Вынужденная прикусить острый язык, дама ретировалась.
Подошла Памела, заметно погрустневшая.
– Все только об этом и говорят, – прошептала она сестре.
Уточнять, о чем именно, не требовалось.
Нэнси залпом осушила бокал.
– Жаль, придется здесь торчать до ночи: у Мав полно шпионов, которые тут же докладывают ей обо всех наших передвижениях. Хуже, чем у проклятых большевиков. И не смотри так на меня, Женщина, я права. Давай чуть позже улизнем и отправимся в ночной клуб?
– Ты что! – выдохнула Памела. – Мав узнает!
– Еще чего, – возразила Нэнси. – Мы к концу вечера опять вернемся, чтобы попрощаться с миссис Брайт и прочими клушами.
Луиза открыла было рот, но Нэнси отмахнулась.
– Тебе, Лу, участвовать не обязательно. Останешься здесь, а если нас вдруг поймают, заявишь, что ты ничего не знала.
– Как скажете, конечно, но это ведь будет неправдой… – возразила Луиза.
Ей тоже страсть как хотелось попасть в ночной клуб – все лучше, чем торчать здесь в этой стае ворон. Однако придется усмирить свой нрав. Луиза давно поняла, что показывать хозяевам лишнее рвение, стараясь перед ними выслужиться, – все равно что вылить на себя холодный суп: тебя ни в коем случае не подпустят близко, держа на расстоянии вытянутой руки. Показушное безразличие – вот единственный залог успеха… Если ты, конечно, не из Америки, что лишь подтверждает общее правило. Клара Фишер, например, была докучливее щенка, но друзей ее навязчивость не раздражала. Луиза невольно вспомнила про нож в сумочке. Зачем Кларе держать при себе оружие?..
Впрочем, она поспешила отогнать лишние мысли, все равно это не ее дело.
Девушки втроем оглядывали зал. Ничего не изменилось. Даже официанты в углах, никому не нужные, казалось, понемногу зарастали мхом.
– Нет ничего хуже скучной вечеринки, – заявила Нэнси. – На поминках и то интереснее. Хотя бы можно поплакать.
Памела фыркнула.
– Пойдем поговорим с гостями. Чем больше народу нас увидит, тем больше свидетелей потом подтвердят, что мы и впрямь были, – предложила она.
Сестры вопросительно уставились на Луизу.
– Хорошо… – сказала она, якобы после минутного раздумья. – Но я пойду с вами: надо проследить, чтобы в клубе ничего не случилось и чтобы вы вернулись вовремя.
– Отлично! – радостно объявила Нэнси. – Встречаемся здесь через двадцать минут, – прошептала она, когда в комнате воцарилась тишина и всех пригласили в бальный зал. – Никто не заметит, что мы улизнули.
Вскоре девушки выбрались через французское окно. Без пальто на улице было холодно. Нэнси залихватски, будто не в первый раз, поймала такси. Заметив, как удивленно глядит на нее Луиза, она пояснила:
– Я иногда говорю Мав, что хочу навестить Тома в Оксфорде, а сама еду по своим делам. Не гляди так, Лу, мне двадцать один! В моем возрасте глупо торчать в четырех стенах.
Они забрались в такси, и Нэнси велела водителю ехать к сорок третьем дому по Джерард-стрит в Сохо.
– В Сохо? Нэнси, разве это разумно?..
Луиза никогда не бывала в тех краях, но, как все, частенько читала в «Дейли скетч» статьи о тамошних проститутках, сутенерах и кутилах. А с появлением «эмансипе», джазовых музыкантов и любителей фокстрота тот район стал выглядеть и вовсе последними трущобами.
– Там все наши будут, – отмахнулась Нэнси.
