– Не останавливайся…
Останавливаться? Ни за что!
Здесь никто не знает, что она служанка. Никто не знает, что она родилась и выросла в Пибоди-эстейт. Никто не знает, чего она боится бессонными ночами, пока лежит одна, дожидаясь розовых проблесков рассвета. Никто не знает, что счастлива она сейчас, в эту минуту, как никогда прежде и, быть может – Луизе вдруг стало страшно, – никогда в будущем. Они не знали ее, а она не знала их. И от этого становилось только лучше!
Разумеется, всему рано или поздно приходит конец.
Музыканты затихли, Джо объявил перерыв, и танцоры разбрелись в разные стороны. У Луизы горели ноги, на спине застывал пот, во рту ужасно пересохло. Заметив неподалеку Клару и Памелу – те все еще стояли вместе, – она подошла к ним.
Памела схватила Луизу за руку.
– Разве он не чудо?
– Кто? – спросила Луиза, хотя и без того знала, о ком речь.
– Джо Кац! – выпалила Памела, затаив дыхание. Она тоже плясала в экстазе: волосы растрепались, завитые локоны рассыпались.
В Джо здесь была влюблена каждая; когда он зашагал к барной стойке, стайка женщин тут же окружила его кольцом.
– А где Нэнси? – спохватилась Луиза, вспомнив наконец о своих обязанностях. Она понятия не имела, который час.
Памела махнула в сторону столика, и Луиза увидала за ним Нэнси – та, покуривая сигарету, о чем-то болтала с Шарлоттой. Едва она набралась храбрости, чтобы прервать их разговор, как вдруг кто-то постучал ее по плечу. Луиза обернулась, сперва никого не заметив, потом опустила глаза и увидела Гарри. Тот широко улыбался.
Гарри был приятелем Гая Салливана, прежде они вместе работали в железнодорожной полиции. Росту он был небольшого, зато с лицом голливудского актера: с темно-синими глазами и ямочкой на подбородке.
– Гарри!
Все-таки и у нее здесь есть знакомые! Луиза словно взлетела на несколько ступеней выше. Теперь она и вправду стала частью этого места.
– Мисс Луиза Кэннон, – бархатистым голосом произнес тот, беря ее за руку и запечатлевая на ней поцелуй. – Рад встрече.
– Как вы? – восторженно спросила она. – И что вы здесь делаете?
– Играю в группе, – ответил Гарри, указывая пальцем себе за спину, на сцену. – Здорово, правда? Джо – это нечто!
– Вы играете в его группе? Надо же, а я вас и не заметила… На каком же инструменте?
– Еще бы не заметили. Бог поскупился одарить меня парой лишних дюймов, поэтому когда я сижу на стуле, из зала меня совсем не видно, – рассмеялся он. – На тромбоне. Из полиции ушел, решил посвятить себя музыке. Ничего нет лучше ее!
Луиза ощутила острый приступ ностальгии.
– До чего же я рада вас видеть… А как Гай поживает?
– Давненько его не встречал. Он-то не завсегдатай подобных мест, хотя надо будет и его сюда заманить, раз уж даже вы здесь появились. Гай будет рад вас повидать.
У Луизы вспыхнули щеки.
– Я и сама соскучилась.
– Давайте-ка закажем выпить. – Гарри заметил у нее пустой бокал, подозвал официантку и велел принести бутылку шампанского. – Что такого? – удивился он, увидев, как Луиза переменилась в лице. – Должны же мы отпраздновать встречу!
Когда они выпили и нашли место, чтобы сесть, Гарри закурил и снова повернулся к Луизе.
– Итак, теперь скажите, что такая прелестная девушка, как вы, делает в подобном месте?
– А что не так?
– Это бар. Здесь ошиваются всякие сомнительные типы. Музыканты, гангстеры, «ночные бабочки»… Хотя не подумайте, тут вполне безопасно. Полицейских облав ни разу не было.
– Надо же… – протянула Луиза, чье удивление быстро сменилось смехом. – В общем, привычное для меня окружение, – пошутила она.
Потом повисла долгая пауза, и Луиза перестала улыбаться.
– Вы сказали – гангстеры?
– Не такие, о которых пишут в Нью-Йорке; хотя наши парни тоже любят корчить из себя последних негодяев. Но по большей части все они простые наркоторговцы. А еще есть… – Гарри подался ближе и шепнул Луизе на ухо: – Элис Даймонд. Она здесь часто бывает.
Он выпрямился и постучал пальцем по носу.
У Луизы застыла в жилах кровь. Здесь бывает Элис Даймонд?!
– Сегодня она вряд ли появится, обычно приходит по субботам. Видать, собрав сперва урожай на Бонд-стрит. По слухам, она здешняя подпольная королева, и в свите у нее сорок девушек-воровок. Хотя по ней и не скажешь – сидит такая фифа в модном платье, на каждом пальце по бриллианту.
Гарри усмехнулся, радуясь возможности посплетничать.
– А когда вы в последний раз ее видели? – совершенно протрезвев, спросила Луиза.
– На прошлых выходных. Она частенько приходит послушать старину Джо… Да и кому он не нравится?
Луиза выдавила улыбку и отодвинула свой бокал. Значит, у нее есть шанс лично повидать Элис Даймонд и спросить, не хочет ли та каким-то образом помочь Далси…
Ради этого Луиза была готова на что угодно. Даже вступить в банду в обмен на помощь.
Глава 29
Следующим утром Луиза проснулась с чувством невероятного облегчения – она вспомнила, что на Лоуэр-Слоун-стрит они вернулись вовремя (по крайней мере, судя по часам в холле) и успели проскользнуть в зал, чтобы попрощаться с хозяевами. Похоже, за время их отсутствия веселее там не стало, и Луиза вознесла краткую молитву небесам, радуясь, что ей посчастливилось пропустить сие унылое торжество. Правда, в бога она не верила, хотя в школе зачитывалась притчами, а Митфорды каждую неделю всем семейством выбирались в церковь, где лорд Редесдейл скрупулезно засекал время проповеди (десять минут, и ни секундой более!). Однако услыхав музыку Джо Каца, Луиза заподозрила, что высшие силы все-таки существуют, хоть и проявляют себя иначе.
Еще ей не давали покоя мысли о Гае Салливане, о котором так неосторожно обмолвился вчера Гарри. Луиза вдруг поняла, что не виделась с ним уже несколько месяцев. Все-таки самый лучший для нее исход – отдаться на волю чувствам и выйти за Гая замуж… В свои двадцать три года Луиза понимала, что мать давно записала ее в старые девы.
К сожалению, если для мужчины женитьба знаменует начало новой жизни с заботливой супругой и милыми ребятишками, то женщину отныне ждут лишь долгие годы изнурительного труда. В газетах порой писали об отважных дамах, избравших стезю политики или науки или даже летающих на самолетах, однако среди них крайне редко встречались замужние особы.
Луиза покачала головой. Какая разница? Ей надо трудиться.
Приготовив вместе с Грейси завтрак, она постучала в дверь Памелы.
– Доброе утро, Лу. – Недовольно бурча, девушка натягивала твидовую юбку, пуговицы на которой упрямо не желали застегиваться. – Наверное, на завтрак я съем половинку грейпфрута. Читала в «Леди» одну статью, говорят, грейпфрутовый сок окисляет все дурное, что съел или выпил накануне.
