По примеру нянюшки Бло Луиза подобные замечания пропускала мимо ушей. Впрочем, Памеле не терпелось поболтать и обсудить вчерашний вечер.
– Как думаешь, Мав про нас не узнает? – испуганно спросила она.
– Не думаю, если только сами не проболтаетесь.
Луиза пыталась говорить строго, чтобы суровыми интонациями напомнить Памеле о необходимости держать язык за зубами.
– Нет, конечно… Да она и не поймет. Это же совсем другой мир! Музыка, танцы… Роскошные платья и… Ух, эти коктейли!
Прижав руку к животу и поморщившись, Памела продолжила перечислять все увиденные вчера наряды, напитки и, разумеется, канапе, которые гостям изредка предлагали на подносах.
– До чего необычно – такие крошечные кусочки тостов с паштетом и печеньки с икрой! Как по-твоему, миссис Стоби сумеет такие приготовить? Пав будет в восторге!
Луиза улыбнулась, хотя при мыслях о скором возвращении в Астхолл-манор вдруг стало тошно. Неужели ей никогда не освободиться от Митфордов? Не то чтобы она чувствовала себя марионеткой, но отчего-то ужасно захотелось оборвать привязь.
– Не знаете, что задумала мисс Нэнси на остаток дня?
– Понятия не имею, – ответила Памела. – Она что-то говорила о чае в компании Клары…
– Не желаете ли пока прогуляться? – предложила неожиданно Луиза. – У меня есть одна идея!
Та пришла в голову внезапно, но Луиза решила не упускать подвернувшуюся возможность.
Памела села на краешек кровати.
– Да, пожалуй… Мне надо подышать свежим воздухом.
Не прошло и десяти минут, как обе стояли перед парикмахерской. Декабрьский ветер забирался под пальто и норовил сорвать шляпки, приходилось удерживать их руками. Внутри за стеклянной витриной с витражами в креслах сидели изящные женщины, а мужчины, словно отважные греческие боги, неистово щелкали вокруг них ножницами.
– Ты уверена? – спросила Памела.
– Да.
В груди Луизы трепетали восторг и волнение.
Внутри за стойкой их встретила молодая женщина; ее локоны были уложены идеальными волнами и блестели ярче каштана, только что упавшего с дерева.
– Чем могу помочь, мадам?
– Я хотела бы подрезать волосы.
Внутри стены оказались лиловыми; более того, возле стойки лежала корзина с миниатюрным пуделем, чья шкура была выкрашена в такой же яркий цвет. Памела постучала Луизу по плечу и кивнула на собачку.
– Как у Антуана де Поля, – многозначительно сказала женщина, но, увидев, что имя не произвело на посетительниц должного впечатления, вздохнула и пояснила: – Это известнейший в мире парикмахер – месье Антуан!
На взгляд Луизы, красить собачку по примеру какого-то там парикмахера – не лучшая рекомендация для салона. Однако отступать было поздно.
Памела села на невысокий белый диванчик у окна и взяла журнал, а Луизу подвели к стулу перед зеркалом. Волосы, не забранные наверх, свисали до плеч: ни прямые, ни вьющиеся, какого-то совершенно невыразительного цвета. Ей вымыли голову; потом пришлось опасливо провожать взглядом падавшие на пол клочки прядей и шипеть, испуганно дергая ушами, когда горячие щипцы оказывались в опасной близости от кожи. Наконец экзекуция закончилась, и Луиза в немом восхищении взглянула на свое отражение. Волосы легли блестящей волной, приобретя насыщенный каштановый оттенок; подбородок из-за короткой стрижки со сглаженными концами стал острее, а глаза – больше.
Памела оторвала взгляд от журнала.
– О господи! У Пав случится удар!
Луиза была в таком восторге, что прошептала Памеле, будто бы делясь сокровенным секретом:
– Не хотите тоже подстричься?
Та украдкой вздохнула.
– Ох… – Она покраснела и тоскливо посмотрела на себя в зеркало. – Хочу! Очень хочу. Но ни за что не осмелюсь. – Памела замолчала. – Слышала бы меня сейчас нянюшка. Ты же знаешь, она всегда говорит: никого не слушай, думай своим умом.
Обе рассмеялись: нянюшка Бло частенько изрекала подобные мудрости.
Вернувшись на ярко освещенную улочку Челси, они зашагали дальше, любуясь рождественскими украшениями в витринах. Луиза едва ли не парила на крыльях от счастья. Парочка восхищенных взглядов от встречных мужчин заставляли ее взлететь еще выше.
Памела сказала:
– Знаешь, волосы я подстричь не могу, а вот заказать новое платье… – Она тоскливо улыбнулась. – У меня после дня рождения осталось немного денег, а Себастьян вчера обмолвился, что мой наряд не то чтобы убогий…
Луиза вдруг встрепенулась. Вспомнив о своем обещании, она нащупала в кармане клочок бумаги, где перед уходом из тюрьмы нацарапала карандашом: «Миссис Брюстер, Пендон-роуд, 92, Эрлс-Корт».
– Да, Далси, кстати, недавно говорила мне об одной швее… Знаете, горничные всегда делятся друг с другом такими секретами.
– Далси? Это та служанка, которая…
Памела смущенно затихла.
– Не волнуйтесь. Речь о портнихе мисс Шарлотты. Кажется, она не забрала одно из своих платьев. Мы могли бы оказать ей услугу и заодно выбрать что-нибудь для вас. Это ведь не страшно?
– Конечно. – Памела радостно улыбнулась. – Спасибо, Лу-Лу!
– Вот и славно, – сказала Луиза, испытывая новый прилив восторга, который может подарить лишь новый наряд. – Тогда пойдемте, сейчас самое время.
И рука об руку они восторженно побежали на вокзал Южного Кенсингтона.
Глава 30
Поплутав немного по местным переулкам, Памела и Луиза добрались наконец до дома миссис Брюстер. Дверь подъезда была не заперта – внутри находилось несколько квартир, куда, видимо, частенько ходили посетители. По изношенному ковру девушки поднялись на третий этаж, где висела небольшая металлическая табличка, лаконично гласившая «Брюстер». После звонка внутри послышалась возня и звук отодвигаемых щеколд. В узкую щель между рамой и дверью высунулась старушечья голова.
– Здравствуйте. Я Луиза Кэннон, а это мисс Митфорд. Прошу прощения, что не сообщили заранее о своем визите, вас нам рекомендовала мисс Шарлотта Кертис…
Дверь распахнулась полностью, и низенькая, но не сгорбленная старуха поползла по коридору, не дожидаясь, когда гостьи последуют за ней. Она направлялась в крошечную комнатку по левую руку, размерами немногим больше кладовки в Астхолл-маноре и почти без мебели. В центре стоял большой деревянный стол, с одного краю которого лежала горка тканей и различные швейные приспособления. Посреди столешницы крепко, как мужчина в доме, обосновалась черно-золотистая машинка фирмы «Зингер». Обои на стенах, видимо, клеили давным-давно, потому что швы разошлись и забились лондонской грязью. На спинках стульев и хаотично вбитых в стену гвоздях висели платья, которые украсили бы любой шикарный магазин Найтсбриджа
[25]. Добравшись до стола, портниха дотронулась до него, будто в спортивном забеге, и встала по другую сторону, словно желая за ним укрыться.
