– Никогда не вставай, если в комнату входит прислуга!
И Памела, и Луиза застыли на полушаге, обратившись в статуи, однако говоривший уже скрылся за шелестящей газетой. Нэнси с Айрис потягивали кофе, ничуть не смущенные этим внезапным выпадом.
Памела подтолкнул Луизу к выходу.
– Прости, – шепнула она одними губами.
Та лишь покачала головой: мол, ничего страшного. Обидно и впрямь не было – подумаешь, легкий удар по самолюбию. Она уже привыкла. Вопрос лишь в том, не станет ли очередной удар вдруг роковым?
– Пойдем прогуляемся, – предложила Памела. – Мне не очень-то нравится тетушкин гость, хочу сбежать от него подальше.
Захватив пальто и шляпки, они вышли, тихонько притворив за собой дверь.
Снаружи было еще светло, по улицам прохаживались женщины в длинных, до земли, меховых шубах и мужчины с обмотанными вокруг шеи кашне. Не сговариваясь, девушки зашагали к универмагу «Питер Джонс» на Слоун-сквер, из окон которого задорно выглядывали рождественские елочки. И Луиза, и Памела обожали кафе на верхнем этаже, откуда можно было любоваться крышами красных кирпичных домиков Челси.
– Так о чем шла речь? – спросила Памела, когда на столик им поставили пузатый чайник и бело-синий молочник.
– Простите?
Луиза притворилась, будто не понимает.
– Когда я мерила платье, ты о чем-то говорила с миссис Брюстер, причем довольно взволнованно.
Луиза решила, что ей все равно надо излить кому-то душу, и Памела вполне сгодится на роль исповедника. Пэм сильно отличалась от сестер, из всех них она была самой приятной в общении. Нянюшка Бло называла ее крепкой скалой. Она такой и была – тянула на себе всю семью. Там, где Нэнси и Диана капризничали и ныли, Памела демонстрировала редкое спокойствие и доброту, а за последние несколько недель, когда всем пришлось несладко, и вовсе показала себя на редкость уверенной и невозмутимой. Памела могла переживать о каких-то глупых мелочах, но когда речь заходила о по-настоящему серьезных вещах, тут же брала себя в руки. Луиза ею восхищалась.
– Она присматривает за одним мальчиком. Я видела его в прошлый раз, он еще тогда чем-то запал мне в душу. Поэтому сегодня я захватила для него кое-какую старую одежду Тома.
Памела одобрительно кивнула.
– Очень мило с твоей стороны.
– Миссис Брюстер сказала, – продолжила Луиза, – что мальчик ей не родня, она только присматривает за ним. И этим утром призналась, что мать ребенка сейчас в тюрьме и платить больше не может, а прокормить мальчика портнихе нечем. Придется отдать его в работный дом.
– Ох, дорогая, так грустно…
Памела налила молока в чашки, уже полные крепкого чая. Луиза до сих пор не привыкла к такому рецепту – прежде она заполняла чашки сперва молоком.
– Дело в том, что… – Она замолчала, собираясь с мыслями. Только бы не совершить сейчас ошибку. – Этот мальчик – сын Далси Лонг.
Памела поставила молочник и изумленно уставилась на Луизу.
– Уверена?
– Так сказала миссис Брюстер, а у нее нет основания лгать.
– Как все запутанно… Бедный мальчик! Судя по всему, мать он больше не увидит.
– И отца тоже.
Луиза надеялась, что ступает на правильный путь.
– Ты о нем что-то знаешь? Кто он?
– Не могу говорить наверняка, но мальчик очень похож на Эдриана Кертиса.
Луиза не сводила с Памелы глаз.
– Ох, да ладно! – поразилась та. – Невероятно!
– Почему?
– Потому что… Да хотя бы потому, что нет никаких доказательств. С чего ты вообще решила? Потому что у мальчика темные волосы?
– Нет, у них глаза одинаковые. Но согласитесь, смысл в этом есть?
– Какой еще смысл? Я совсем запуталась…
Памела пригубила чай, сидя с идеально прямой спиной – совсем как директриса, отчитывающая нерадивую ученицу.
– Мисс Шарлотта говорила полиции, что у ее брата и горничной была… ээ…
– В газетах это называли «близкими отношениями», – подсказала Памела.
– Да. Возможно, именно из-за мальчика они и поссорились тем вечером.
– Кажется, ты была уверена, что Далси ни в чем не виновата?
Луиза, вздохнув, сложила на коленях руки.
– Прежде – да. А сейчас не знаю, что и думать.
– Ума ни приложу, зачем тебе вообще об этом думать? Пусть полиция разбирается. Расскажи им. Хотя все равно не понимаю, как оно поможет делу…
Памела заметно злилась – очевидно, ей не нравилось, что Луиза взвалила на нее эту ношу.
И, наверное, она была права.
Однако Луиза не могла оставить все как есть.
– Есть и другие неувязки, – начала она.
– Какие еще неувязки?
– Кажется, о той ночи все говорят неправду.
– «Все» – это…
– Те, кто искали сокровища, – сказала Луиза, не решаясь посмотреть Памеле в глаза.
– Лу-Лу, не увлекайся!
Однако ту словно прорвало.
– Я слышала, как лорд де Клиффорд разговаривал с мисс Кларой у зала суда и просил ее «не трепать языком» о том, где она была той ночью. А мисс Фиби призналась мне, что вовсе не подворачивала ногу.
– Что?!
Памела разинула рот.
– Она сказала, что притворялась, лишь бы остаться наедине с мистером Атласом.
Луизе после откровений стало заметно легче.
– Вот оно как?.. Ладно, признаю: это нехорошо, но на то наверняка есть свои причины. – Памела отодвинула чашку. – Думаю, тебе лучше рассказать обо всем полицейским. Они брали у нас показания и наверняка еще не закрыли следствие. Если и впрямь хочешь помочь Далси, лучше обратиться в соответствующую службу.
– Вы правы. Я поговорю с Гаем Салливаном. Он подскажет, что делать дальше.
– Вот и славно! – обрадовалась Памела. – Этим делом должны заниматься специалисты.
Луизу тем самым отчитали. Какие бы подробности ни выяснились в будущем, Митфордов в расследование лучше не втягивать.
Беда лишь в том, что Луиза не знала, куда ей двигаться дальше.
Глава 39
Получив телефонное сообщение от Луизы, Гай тем же вечером после службы пришел в условленное место на углу Элвастон-плейс. Луиза выскочила из дома, улучив минутку, пока девушки ужинали с тетушкой, и дожидалась Гая под фонарным столбом. Чтобы не выглядеть со стороны «ночной бабочкой», она наглухо застегнула пальто, натянула пониже шляпку, а руки сунула в карманы.
Без полицейской формы, в длинном пальто и коричневой фетровой шляпе, Гай по-прежнему выглядел внушительно: высокий и подтянутый. Шею и подбородок он замотал шарфом домашней вязки, и это было до ужаса мило. Очки блестели в свете фонарей. Когда он подошел ближе и наконец узнал в девушке у столба Луизу, то усмехнулся, показав на секунду щель между передними зубами. О, какая радость – он улыбается! У Луизы отлегло от сердца. Она была уверена, что после недавних откровений он больше не пожелает ее видеть.
