Фэй прошла мимо кондитерской. Пирожные, торты и булочки с корицей громоздились друг на друга. Слюнки потекли рекой, и она отвела глаза. Еще прибавила шагу. Спаслась бегством. На Нюбругатан дала себе передышку. Зашла в «Кафе Мокко», заказала себе чашку зеленого чая. Без сахара. Вкус был отвратительный, горький, однако она все равно выпила, поскольку читала, что зеленый чай ускоряет сжигание жира. Рассеянно перебирая стопку газет, обнаружила воскресное приложение к «ДИ» за прошлую неделю с Хенриком и Яком на развороте. Дорогостоящая фотосессия. Они сидели в старинном мотоцикле с коляской. Солнцезащитные очки и кожаные куртки. Як – в седле, Хенрик – в коляске, в кожаном шлеме пилота на голове. Довольные лица, широкие улыбки.
Заголовок гласил: «Миллиардная империя рвется в бой». Открыв газету, Фэй пролистала ее, ища интервью. Репортер Иван Уггла целую неделю провел с ними бок о бок. Странно, что Як ничего ей не сказал… Правда, у него часто брали интервью – однако не для таких огромных репортажей.
Текст начинался с зарисовки в их офисе на острове Бласиехольмен. Як поделился, как тяжело им пришлось работать в те времена, когда создавался «Компэр». Рассказал, как работал днем, а по вечерам выстраивал бизнес-планы. Изначально планировалось, что «Компэр» станет фирмой телефонных продаж.
«Я понимал: для успеха я должен пожертвовать всем, отдать все фирме и Хенрику. Ни времени, ни денег не оставалось ни на что – только работа, работа, работа, чтобы создать “Компэр” и содержать самих себя. Чтобы выиграть, приходится делать высокие ставки».
Правда заключалась в том, что Яку вовсе не надо было подрабатывать, поскольку сама она бросила учебу, чтобы содержать его, и целыми днями протирала столы в кафе «Мадлен». Примерно тогда же они вместе разработали стратегию самораскрутки, которая оказалась оптимальной для предприятия.
Интервью продолжалось в том же духе. В 2005 году «Компэр» из самой успешной торговой фирмы превратилась в инвестиционную компанию. Скупая малые предприятия и повышая эффективность производства, можно было продать их с огромной прибылью. Нередко их разбивали на части и продавали дороже, чем можно было выручить за всю фирму в целом. Это означало, что за все эти годы они много кому наступили на больные мозоли, но прибыль говорила сама за себя, и в мире бизнеса, где победителей не судят, Яка Адельхейма и Хенрика Бергендаля единодушно объявили гениями.
Еще через некоторое время они продали почти всё, чтобы вложить средства в компанию – поставщика электроэнергии, а также предприятия общественного блага: частные дома престарелых и школы. С теми же прекрасными результатами. Казалось, все, к чему прикасаются Як и Хенрик, обращается в золото, и все стремились пообщаться с юными Мидасами. Название фирмы, взятое еще в ранние годы, – то самое, которое придумала Фэй, – они сохранили. Нелепо что-то менять, когда тебе постоянно сопутствует удача.
Те ранние годы, когда Фэй содержала Яка, одновременно помогая заложить основу «Компэр», ныне словно вычеркнуты. Иногда она ломала голову, помнят ли об этом Як и Хенрик или же они переделали прошлое даже в собственном сознании. Ее вклад не вписывался в распространяемый СМИ образ двух молодых мужчин, настойчивых и дерзких предпринимателей – Яка Адельхейма и Хенрика Бергендаля. К тому же сценарий был идеален, она сама в свое время указала им на это. Як со своим аристократическим происхождением, яркой внешностью и манерами денди – и Хенрик, выходец из рабочей окраины, грубоватой наружности, словно олицетворяющий собой человека из низов, проложившего себе путь к успеху. Непобедимое сочетание! Фэй лучше было держаться в тени, чтобы не усложнять эту простую и эффектную картину.
Репортер отправился однажды утром вместе с Яком на пробежку по Юргордену. Иван Уггла с энтузиазмом повествовал о том, как долго они бегали и сколько километров пробежали. Слухи о том, что «Компэр» вот-вот будет котироваться на бирже, Як со смехом отбросил на бегу.
На последнем развороте красовалось фото Яка, снятое в конторе. Он стоит, склонившись над письменным столом, погруженный в важный разговор, указывая на какую-то бумагу. Рядом с ним, ближе к камере, видна Ильва Лендорф в голубой юбке-«карандаш», со строгим хвостиком на затылке.
Когда-то Ильва блеснула в издательской отрасли. Заставила кривые, указывающие вниз, снова рвануть вверх. Отличилась новым мышлением, умением оптимизировать, ставить под сомнение утверждения типа «Так мы делали всегда». Изменяла структуры, ломала каменные стены. Тремя годами ранее Фэй познакомилась с ней на вечеринке, и Ильва сказала, что ищет чего-нибудь нового. Ее энергия и острый ум понравились Фэй – по ее совету Як две недели спустя принял Ильву на работу. Спустя год она стала финансовым директором «Компэр». Свою роль сыграло и то, что наличие женщины в руководстве выглядело очень современно, на что Фэй тоже обратила внимание Яка. Этой женщиной она стать не могла, поскольку они приняли совместное решение – в первые годы Фэй будет дома с Жюльенной.
Она провела пальцем по фотографии – по фигуре Ильвы, ее спине, попке, стройным загорелым ногам до самых черных «лодочек». Она стала такой, какой мечтала стать Фэй. Разница в возрасте составляла всего пять лет, но казалось – не менее двадцати. Вместо того, чтобы находиться в гуще событий в офисе, быть красивой и успешной, Фэй сидела сейчас в «Мокко», пила горький зеленый чай и мечтала о булочке на стойке у кассы. В мрачном настроении Фэй сложила газету. Свой выбор она сделала. Ради Яка. Ради семьи.
Лежа на коврике для йоги в только что купленном тренировочном костюме, Фэй выполняла позу собаки, когда Як вернулся домой. Он отбросил портфель и встал позади нее. Комната заполнилась запахами туалетной воды и алкоголя. Закончив упражнение, Фэй поднялась и подошла к нему. Когда она попыталась поцеловать его в щеку, он отвернулся.
– Хорошо повеселились? – спросила Фэй и снова ощутила спазм в животе.
Як рывком схватил со столика пульт и выключил телевизор, где прокручивался ролик по йоге для начинающих.
– Ты разговаривала с Йоном Дескентисом, чтобы пригласить его выступить на моем дне рождения? – спросил он.
– Я подумала, что…
– Фэй, он – алкаш. Ты устраиваешь не студенческую вечеринку. Там будут клиенты. Инвесторы. Родственники, которые всю жизнь смотрели на меня как на лузера, из-за моего папаши. На этом вечере они увидят, как высоко я поднялся. Увидят, что я не такой, как мой забулдыга-отец.
Он тяжело дышал, голос сорвался на фальцет.
– И тут ты приглашаешь Йона Дескентиса в качестве развлекательной программы… Словно мы – полное убожество!
Фэй невольно отступила на пару шагов.
– Ты всегда его слушаешь. У тебя есть все его пластинки. Я подумала, что ты…
– Прекрати. Как это будет смотреться со стороны, если Йон Дескентис выступит на моем празднике? Я не желаю, чтобы нас ассоциировали с такими, как он. Он – алкоголик. В точности, как мой папаша.
Як опустился на диван, громко вздохнул.
– На самом деле я сам виноват, – проговорил он. – Я не должен был поручать тебе организацию праздника. Черт подери, ты устроила день рождения Жюльенны в «Макдоналдсе»!
