– Ты готов, Хенрик? Вот-вот придет такси.
Як поднялся и вытер рот салфеткой. Они с Хенриком собирались в город на встречу со старыми друзьями. По пути должны были высадить ее с Жюльенной у дома. Фэй услышала, как дочь сбегает вниз по лестнице.
– Я не хочу домой, – выпалила Жюльенна, умоляюще глядя на Яка. – Хочу побыть еще.
– Хорошо, тогда оставайся вместе с мамой. Алиса, ты ведь не возражаешь, если они побудут еще немного?
Фэй закусила губу. Как она мечтала добраться до дома и растянуться на диване в домашней одежде с бокалом и бутылкой вина! И пить до тех пор, пока не отлетят все мысли о завтрашнем дне…
– Само собой, пусть дети поиграют, – ответила Алиса.
Как всегда, она сияла, глядя на него. Гораздо больше, чем когда смотрела на собственного мужа.
– Чудесно, – Як кивнул, и Жюльенна убежала вверх по лестнице.
Фэй и Алиса проводили мужей до двери.
– Резвитесь, мальчики, – напутствовала их Алиса и поцеловала Хенрика в губы.
– Няня придет завтра к девяти, – напомнила Фэй.
– Да-да. Ну что ж, тогда до скорого, – произнес Як и ушел.
Женщины поставили тарелки в посудомоечную машину и сложили недоеденную еду в холодильник.
– Остальное оставь, – сказала Алиса. – Завтра утром домработница все уберет.
Она достала еще одну бутылку вина, и они уселись напротив панорамного окна.
– Что у тебя завтра? – спросила Алиса.
– Просто прием у врача.
– Ничего серьезного?
– Нет, ничего.
– Как мило, что Як собирается тебя сопровождать…
Фэй смогла выжать из себя лишь неопределенное «угу».
Алиса с большими глазами, как у лани, и безупречной кожей. Счастлива ли она? Что вызывает у нее истинные чувства?
Фэй почувствовала, что устала играть. Они обе сидят в золотых клетках, как два павлина. Хотя сама Фэй в последнее время все больше чувствовала себя потрепанной голубкой с площади Хёторгет. Крысы с крыльями, как с отвращением называла их Крис.
Фэй не желала разговаривать с птицей в клетке. Ей хотелось пообщаться с живым человеком. Они выпили еще по паре бокалов.
Алиса рассказывала нуднейшую историю о том, чем ее сын Карл занимается в садике. Существует ли в мире Алисы что-то еще, кроме Хенрика, детей и статуса их семьи? Есть ли за этим фасадом настоящая личность? Настоящие чувства? Настоящие мечты? Или это с самой Фэй что-то не так, раз она не довольствуется тем, что имеет? Подавляющее большинство людей мечтают о такой жизни, которую ведет она. Когда можешь все себе позволить, когда не надо работать, когда тебе сопутствует успех, когда у тебя красивые дети, когда ты приглашена на открытие нового бутика «Луи Виттон» и готова выложить за очередную сумочку больше, чем среднестатистический швед зарабатывает в месяц…
– Чем бы ты занималась, не будь у тебя Хенрика? – спросила Фэй у Алисы.
– В смысле?
– Кем бы хотела работать?
Алиса долго обдумывала ее вопрос – словно никогда раньше над этим не задумывалась. В конце концов она пожала плечами.
– Дизайнером интерьеров, наверное. Люблю украшать дома изнутри.
– Тогда почему не займешься этим?
Свой дом Алиса обставляла не сама – для этого был нанят дорогой и раскрученный дизайнер, в списке заслуг которого значилось немало богатых вилл на Линигё.
Алиса снова пожала плечами.
– А кто тогда будет заниматься детьми?
Фэй обвела гостиную широко раскрытыми глазами.
– Тот же человек, который делает это сейчас. Няня. Скажи честно – разве тебе никогда не хотелось заняться чем-нибудь другим? Делать то, что тебе нравится – независимо от Хенрика и детей…
Она захмелела и отдавала себе в этом отчет, но сдержаться не могла. Ей хотелось приоткрыть дверцу Алисиной золотой клетки – по крайней мере на мгновение. Хотя со стороны могло показаться, что и сама она ведет подобный образ жизни, разница была колоссальная. У нее было образование, но они вместе с Яком сделали сознательный выбор, поскольку оба считали, что так будет лучше для семьи. В отличие от Алисы, она не зависела от мужа.
Фэй сделала еще глоток. Ребенок получит напоследок хорошую дозу похмелья.
В горле встал ком, она закашлялась.
– Я сама по себе личность, – проговорила Алиса, облизывая губы. – Не хочу ничего менять.
Она была действительно сказочно хороша. Павлиньи перья сияли во всей красе.
– Ты очень красивая, – сказала Фэй.
– Спасибо.
Алиса с улыбкой повернулась к ней, но Фэй все не могла оставить больную тему.
– Тебя не огорчает, что Хенрик и не посмотрел бы в твою сторону, не будь у тебя такой внешности? Ведь именно поэтому мы сидим сейчас в этом доме. Потому что нас можно показывать. Как кукол. Впрочем… мда, меня, во всяком случае, раньше можно было показывать.
Она подлила еще вина в свой бокал – тот как-то незаметно опорожнился.
– Перестань. Ты прекрасно знаешь, что это не так.
– Ясное дело, все именно так и есть.
Алиса не ответила, но подняла бокал, чтобы Фэй подлила и ей. Похоже, на нее не действуют калории, содержащиеся в вине.
Повисла пауза. Фэй вздохнула. Из глубины дома донесся детский крик.
– Ты знаешь, что я тебе всегда завидовала? – пробормотала Алиса.
Фэй с изумлением посмотрела на нее. Во взгляде собеседницы появилось новое, грустное выражение. Неужели начала проступать настоящая Алиса?
– Нет, – ответила она. – Об этом я и понятия не имела.
– Хенрик всегда так почтительно отзывается о тебе – говорит, ты самая умная женщина, какую он когда-либо встречал. Ты понимаешь, о чем они говорят, понимаешь, как устроено предприятие. Ешь, что хочешь, пьешь пиво, можешь их рассмешить… Пожалуй, именно это – что ты можешь рассмешить Хенрика – всегда вызывало у меня самую большую зависть. Он… да, он очень уважает тебя.
Фэй заерзала на месте, думая о том, насколько то, о чем говорит Алиса, уже не соответствует действительности. Все это – уже в прошлом. Больше нечему завидовать. Некого уважать. Иногда она сама задавалась вопросом: а существовало ли что-то? Или она сама все себе насочиняла?
Порой в памяти воскресали нежелательные фрагменты. Все те случаи, когда Фэй не могла разыскать Яка, хотя он был ей нужен. Некоторые воспоминания – такие, как рождение Жюльенны, – были настолько болезненными, что она не решалась даже приближаться к ним. Вытесняла. Прощала. Снова и снова.
Фэй сменила позу, поставила бокал на небольшой столик. В комнату вбежала Жюльенна и спросила, можно ли ей искупаться в бассейне.
