– Ты сидишь в «Риш» и целуешься с каким-то парнем, который годится тебе в сыновья. У всех на глазах. Ты бросаешь тень на мою репутацию.
– А, так ты о Робине? Ему двадцать пять. А мне тридцать два. Стало быть, когда он родился, мне было семь лет. Ты любишь цифры, Як, так что ты скажешь о таком факте – между тобой и Ильвой Лендорф разница в возрасте больше, чем между мною и Робином?
– Да ведь это, черт подери, разные вещи!
– Почему это? Любопытно, поясни.
– Я, по крайней мере, не веду себя как последняя шлюха в кабаке, забывая о репутации семьи.
– Нет, ты просто трахался с ней у меня за спиной в нашем доме, в нашей постели. И я, если честно, не очень понимаю, о какой семье ты говоришь, Як.
Он продолжал что-то бормотать. Уже не так напористо.
– Не смей так больше поступать.
– Я буду делать то, что считаю нужным. У тебя нет полномочий решать за меня, как мне жить, с кем спать и где. Пока, Як!
Она сбросила вызов и закрыла глаза. Ощутила, как язык Робина щекочет ей клитор. В телефоне звякнуло. Еще одна эсэмэска от Робина. Поколебавшись, Фэй настрочила ответ: «Еду из Вестероса. Буду у тебя через пару часов. Кто же откажется от такого приглашения?»
* * *
Фэй отпила глоток вина. Она ощущала на себе любопытные взгляды посетителей ресторана «Стюрехоф», но не обращала на них внимания. «Пусть поломают голову, что произошло между мной и Яком. Пусть почешут языками. Настанет день, когда я им всем покажу».
В очередной раз бросила взгляд на часы. София Дюваль сильно задерживалась.
Для того чтобы найти новых партнеров – теперь, когда Луиза Видестрём Берг отказалась участвовать, – ей надо было показать, что у нее есть инвесторы. Надежные инвесторы, не только готовые вложить капитал, но и способные помочь в распространении мифа о «Ревендж».
С Софией Дюваль Фэй не раз общалась вместе с Яком. Та всегда держалась с ней сердечно и идеально подходила на роль первого инвестора – после Крис. В деловом мире она высоко котировалась – молодая, привлекательная, всегда желанная добыча для прессы. Это была женщина, все время порождавшая газетные заголовки – постоянно появлялась с новым мужчиной, ведя разговоры о новых инвестициях.
Ей София никогда не нравилась, однако сейчас речь шла о бизнесе, и Фэй была убеждена, что ей удастся показать Софии, как выгодно инвестировать в «Ревендж».
Она уже успела допить первый бокал, когда в зал вошла София.
– Пожалуйста, бокал шампанского. И сегодня мне, пожалуй, подойдет тарелка даров моря, – заявила она, садясь и даже не взглянув на официанта. Откинув свои темные волосы, повернулась к Фэй. – Как приятно, что ты позвонила! Кажется, мы виделись на пятидесятилетии «Оскара» в Каннах?
Не успела Фэй и слова вставить, как София обернулась и хлопнула в ладоши, привлекая внимание официанта.
– Почему нужно так много времени, чтобы принести бокал шампанского? – строго сказала она, недовольно глядя на него, уже бежавшего к ней с бокалом и бутылкой. – Вероятно, для шампанского еще рановато, но я только что из Гонконга, так что я все еще живу по гонконгскому времени.
Слушая звонкий смех Софии, Фэй вздохнула про себя. Лишь бы она согласилась вложиться в ее бизнес – и пусть ведет себя так вызывающе, как только захочет.
Тарелку даров моря подали одновременно с блюдом из арктического гольца, которое заказала Фэй.
– Боже, какой волшебный вкус! – воскликнула София, с наслаждением выхлебывая устрицу. – Лучше секса, по моему мнению.
Она отпила большой глоток из своего бокала шампанского – уже третьего по счету – и взглянула на Фэй.
– Ну, рассказывай, дорогая, как у тебя дела? Ты нашла свое место в жизни? Развод – это невесело; об этом мне известно, как никому другому. На прошлые выходные я встретилась с Яком и Ильвой в Бостаде – они так милы… Насколько я понимаю, малышка Жюльенна – совершеннейшее чудо. Да, они были огорчены, что с тобой не удалось договориться, чтобы взять ее с собой.
Она вытерла рот льняной салфеткой.
– Если тебе нужен мой совет, могу сказать, что в таких ситуациях надо думать о благе ребенка, как бы ты сама ни была огорчена и обижена. – София положила ладонь на руку Фэй. – Благополучие наших детей – самое главное, не так ли?
Фэй несколько раз с усилием вздохнула, чтобы не показать своего разочарования. Те выходные Жюльенна должна была провести у Яка, но за три часа до назначенного часа тот прислал эсэмэску, что не сможет забрать дочь из-за внезапной командировки.
Она улыбнулась Софии. Главное – видеть перед собой целостную картину, привлечь деньги и инвесторов.
– Спасибо, София, – проговорила Фэй и наклонилась, чтобы достать папку со своим проектом «Ревендж».
Но та отмахнулась и потянулась за половинкой омара.
– Давай сначала перекусим, а о делах поговорим потом.
Фэй снова убрала папку в сумочку и нехотя положила в рот кусочек своей рыбы. Аппетит начал пропадать, в то время как София целиком отдалась еде, облизывая пальцы и то и дело громко восклицая: «Приве-е-е-т, дорогая!», заметив кого-нибудь из знакомых.
Понадобилось еще два бокала шампанского, прежде чем блюдо было съедено и она с довольным видом откинулась на спинку стула.
– Ну, что скажешь, поговорим о делах? – спросила Фэй и снова потянулась за своей папкой.
– Само собой, дорогая, – ответила София. Но тут она бросила взгляд на свои часики. – О боже, уже так поздно? Опаздываю на следующую встречу. Дорогая! Так приятно было тебя повидать! Придется нам переговорить в другой раз. Позвони моему секретарю, он тебя запишет. Но учти, что это будет не раньше чем через три недели, – в ближайшее время я еду в Париж, Лондон, Нью-Йорк и Дубай! Приходится буквально жить в VIP-зале в Арланде!
Еще один резкий смешок – и она исчезла.
Фэй сидела, утратив дар речи. Со счетом, равным ее расходам за неделю.
* * *
Поначалу Фэй не могла определить, почему ощущает такую пустоту в груди. Потом поняла. Это называется отчаяние. Впервые она ощущала глубокое, непобедимое отчаяние.
Рядом с ней спокойно посапывала Жюльенна. Ее ресницы веером лежали на щеках, лицо было спокойно и расслабленно, порой она чуть морщила нос во сне. Точно с таким же выражением лица дочка спала в своей колыбельке еще младенцем. Тогда Фэй смеялась, глядя на нее, говорила, что она похожа на крольчонка, который морщит нос. Но сейчас сил хватило лишь на слабую улыбку. Она устала до глубины души – встречи с Луизой и Софией выжали из нее все соки.
Трудно сказать, чего же она ожидала. Само собой, Фэй и не рассчитывала на то, что все женщины автоматически поймут, что она хочет сделать, что желает сказать, – только потому, что они женщины. Но, как бы это ни было наивно, она на это все же надеялась. Сейчас Фэй не знала, как восстановить силы. Впереди – самая важная встреча. А что, если и она закончится провалом? Тогда все рухнет. Ей не удастся совершить намеченное. Як пойдет по жизни дальше, не заплатив за свое предательство. От этой мысли по всему телу разлился жар.
