После развода они перестали с ней здороваться. Телефон молчал. В их глазах район Эншеде казался ничем не лучше Могадишу иди Багдада. Никто из родителей, живущих на Лидингё, не послал бы туда свое чадо – во всяком случае, не приставив к нему охранника и не сделав прививки от всех болезней. Вместо этого они стали звонить Яку, а он, в свою очередь, делегировал эти разговоры Ильве, которой приходилось тратить массу времени на координацию походов на праздники и прочие развлечения с другими детьми в те выходные, которые Жюльенна проводила у них, – а это случалось теперь примерно на одни выходные в месяц.
После успеха Фэй с ее «Ревендж» все коренным образом изменилось.
Жюльенна начала ходить в Эстермальмскую школу. Як хотел отдать ее в частное учебное заведение «Карлссонс», куда ходили королевские дети, или в школу в Фридрикховском замке, куда, по слухам, собирался отдать своих сыновей сам Златан Ибрагимович
[18], однако Фэй твердо сказала «нет». Она не желала, чтобы Жюльенна в подростковые годы сидела и громко жаловалась по поводу отдыха на роскошном курорте.
В Эстермальмской школе нечасто встречались дети из малообеспеченных семей, однако здесь далеко не все считали само собой разумеющимся, что лето проведут в Марбелле или Нью-Йорке, зимние каникулы – на Мальдивах, да еще поедут в феврале кататься на лыжах в Вербье или Шамони.
Жюльенне все очень нравилось. Фэй была для нее солнцем, а Керстин – луной. Выходным у Яка она заранее радовалась, но всегда была молчалива, когда возвращалась домой. Как обычно, отец обещал куда больше, чем мог для нее сделать.
Фэй припарковала машину на Банергатан. Жюльенна ждала ее на скамейке у лифта, склонившись над планшетом. Фэй села рядом с ней – дочь не заметила ее прихода. Только когда мать слегка толкнула ее в бок, она подняла глаза от экрана, засмеялась и обняла Фэй.
– Во что ты играешь?
– В покемонов, – ответила Жюльенна и засунула планшет в рюкзачок.
Фэй взяла дочь за руку.
– День прошел хорошо? – спросила она, пока они шли к машине.
– Ага.
– Ты знаешь, что на эти выходные поедешь к папе?
– Угу.
Фэй открыла Жюльенне дверь, пристегнула ее ремнем безопасности.
– Ведь ты рада?
– Ну да.
– Разве тебе не нравится там бывать?
– Иногда нет. Они часто ссорятся, а это невесело. И папа обычно уезжает на работу.
– Знаешь, Жюльенна, взрослые иногда ссорятся. Мы с папой тоже ссорились. Но к тебе это не имеет отношения, хотя я понимаю, что слушать это неприятно. А папа старается и так много работает ради тебя… – Она провела рукой по щеке дочери. – Хочешь, я поговорю с папой?
Жюльенна резко замотала головой.
– Он рассердится.
– С чего ему сердиться? – спросила Фэй, обнимая ее.
– Да так, ничего, – тихо ответила дочка.
– Уверена?
Жюльенна молча кивнула.
* * *
Когда Фэй открыла дверь в квартиру, Жюльенна ворвалась впереди нее и сразу побежала в кухню.
Четырехкомнатная квартира в сто семьдесят квадратных метров на Карлавеген, напротив «Ика Эспланад», обошлась Фэй в пятнадцать миллионов, однако теперь это ее квартира. Ее и дочери.
– Керстин, мы пришли! – крикнула Жульенна, и Фэй двинулась следом за ней в кухню.
– Здравствуй, девочка моя! – воскликнула Керстин и заключила Жюльенну в объятия.
Фэй улыбнулась. Она помогла Керстин купить квартиру рядом, и они почти каждый вечер ужинали вместе. Если Фэй была занята по работе, Керстин с удовольствием оставалась с Жюльенной. Сменяющиеся няни начисто исчезли из их жизни.
Керстин слишком баловала Жюльенну. Строго говоря, Фэй это не нравилось, но язык не поворачивался что-либо сказать по этому поводу. Керстин стала для нее якорем и источником спокойствия.
Пока Фэй ставила чайник и убирала посуду в посудомоечную машину, Жюльенна убежала в гостиную.
– Что пошло не так? – шепотом спросила Керстин.
– Он сменил пароль. Я нашла другой способ, но это может занять больше времени, чем я рассчитывала.
В гостиной включился телевизор.
– Есть только одна проблема, – продолжала Фэй.
– Какая же?
– Мне придется просить о помощи… – Она кивнула головой в сторону гостиной.
Глаза у Керстин округлились.
– Но ты ведь не сказала ей о…
– Конечно же, нет. Она не должна быть замешана в этом деле – по крайней мере, осознанно.
– Знаешь, Фэй, я приветствую все твои затеи, поддерживаю тебя и восхищаюсь тобой, но это мне не нравится.
– Мне тоже. Но у меня нет другого способа добраться до его компьютера.
Электрический чайник щелкнул. Фэй достала две чайные чашки и поставила на стол.
– Никаких гарантий нет, – продолжала она тихим голосом. – Даже не знаю, сохранились ли те документы. Но это наш лучший шанс. Главное – не делать резких движений и не оставлять следов, которые выведут на меня.
– На нас, – поправила ее Керстин и подула на чай. – Мы с тобой вдвоем. Я поддерживаю тебя во всем, но эта затея мне все-таки не нравится.
Фэй кивнула. Она и сама испытывала весьма неприятные чувства по поводу того, что придется использовать Жюльенну. Однако выбора у нее не было.
* * *
Лежа в кровати Жюльенны, они читали вслух «Братья Львиное Сердце». В кухне гудела посудомоечная машина. Перед тем, как лечь в постель, Фэй показала дочери флэшку.
– Дорогая моя, хочу попросить тебя помочь мне в одном деле, – сказала она, когда они сидели за кухонным столом. – Я планирую сделать папе сюрприз.
– Что за сюрприз?
Фэй достала флэшку.
– Пока не могу рассказать, но ты знаешь, как папа оставляет компьютер включенным у себя в кабинете, когда уходит смотреть экономические новости? Я хочу, чтобы ты вставила это в компьютер. И потом, когда вставишь, нажала вот на эту кнопку. – Она показала пальцем. – Вот и всё. Потом можешь ее достать.
– Почему я не могу ничего сказать папе? Он сказал, что у нас с ним нет друг от друга тайн. Только от мамы.
Фэй нахмурила брови. Что дочь имеет в виду?
– Потому что тогда сюрприза не получится, – ответила она. – А потом, когда ты все сделаешь и я заберу тебя, у меня тоже будет для тебя сюрприз.
– Какой?
– Такой, о каком ты давно мечтаешь.
– Мобильник?
– Ты – умница, моя девочка. Да, у тебя будет свой мобильный телефон. Тогда тебе не придется постоянно брать мой.
