– Я не смогу этого сделать, – произнес он.
– О чем ты говоришь?
– Если они попросят меня помочь опустить гроб в землю, я просто не смогу это сделать.
– Все нормально, Элек. Ты не обязан делать что-либо, если испытываешь отторжение. В любом случае, не думаю, что они ожидают от тебя этого.
Он слушал меня, молча кивал, быстро моргая и нервно сглатывая. Потом он отпустил мою руку, повернулся и пошел сквозь толпу все прибывающих людей. Он так и брел вдоль дороги, уходя все дальше и дальше от могилы.
Не раздумывая, я побежала за ним, хоть это было довольно трудно в туфлях на высоких каблуках.
– Элек… подожди!
Когда он остановился, то дышал даже еще тяжелее, чем я, несмотря на то что я бежала и сильно запыхалась. Я думала, что это вчера в похоронном бюро он сорвался, но я ошибалась, именно сейчас у него случилась настоящая истерика.
– Есть что-то такое в этой части похоронной церемонии, что для меня просто невыносимо. Я не могу смотреть, как его опускают в землю, тем более в этом участвовать.
– Все нормально. Тебе и не надо этого делать.
– Не думаю, что он хотел бы меня здесь видеть, Грета. В любом случае, это зрелище не для меня.
– Элек, успокойся, это совершенно нормальная реакция. Мы можем туда и вовсе не ходить. Я останусь здесь с тобой.
Он продолжал отрицательно качать головой, не глядя на меня. Казалось, он пребывал в глубоком раздумье.
Рядом с нами на землю села черная ворона. Интересно, к чему был этот знак?
После нескольких секунд молчания он заговорил:
– Это было во время одной из наших самых ужасных ссор, примерно за год до нашего с тобой знакомства. Рэнди заявил, что лучше умереть и быть похороненным, чем увидеть, в какого мерзавца я превращусь. – Он взглянул на свои ботинки и снова покачал головой. – Я ему ответил что-то типа «ну, тогда я буду все время улыбаться, когда тебя будут опускать в могилу». – Он судорожно вдохнул, словно не дышал все время, пока говорил.
Я готова была расплакаться.
– Элек…
Взглянув на небо, он едва слышным шепотом произнес:
– Я вовсе не хотел этого.
Его слов почти не было слышно, и я вдруг поняла, что в тот момент он обращался к Рэнди.
Он прижал руку к груди и посмотрел на меня.
– Мне надо отсюда уйти. Не могу здесь больше находиться. Я теряю над собой контроль. Такое впечатление, что я не могу дышать.
Элек внезапно быстро пошел вперед, и я снова побежала за ним.
– Хорошо. Куда ты хочешь направиться? В аэропорт?
– Нет… нет… Ты приехала на машине?
– Да.
– Тогда просто увези меня отсюда ко всем чертям.
Я кивнула, и он последовал за мной по покрытой гравием дорожке к парковке. Люди все еще толпились вокруг могилы Рэнди совсем неподалеку. Я пошарила в кармане, ища ключи от машины, а Элек уселся рядом с водительским местом, громко хлопнув дверью.
Я сразу же завела мотор и выехала с парковки, направляясь к кладбищенским воротам.
– Куда ты хочешь поехать?
– В любое место, которое даже отдаленно не напоминает этот кошмар. Давай просто прокатимся немного по шоссе.
Элек откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Он расстегнул три верхние пуговицы рубашки. Когда мы остановились на светофоре, я послала матери сообщение.
Все нормально. У Элека начался приступ паники, он в моей машине, мы немного покатаемся. Пусть Грег подвезет тебя в ресторан. Скажи ему, что Элек со мной. Не уверена, что сможем присутствовать на обеде.
Я не ожидала получить от нее быстрый ответ, но все же надеялась, что она заглянет в телефон, заметив наше отсутствие.
– Вот черт! – пробурчал Элек.
– Что случилось?
– Оставил сигареты в машине Грега. Страшно хочу курить.
– Можно остановиться и купить пачку.
Он поднял руку.
– Не надо. Не останавливайся. Просто продолжай ехать.
Именно так я и поступила. Целых два часа мы катались по шоссе. В середине дня движение было не слишком интенсивное. Элек молчал все это время, в основном глядя в окно.
В одном месте мне пришлось остановиться, иначе мы выехали бы за территорию штата. Через пятнадцать минут езды я заметила знак Добро пожаловать в Коннектикут. Элек попросил меня увезти его в такое место, которое было бы полной противоположностью кладбищу, чтобы забыться. Внезапно мне в голову пришла блестящая идея, куда нам следует поехать.
– Еще минут двадцать, а потом мы сделаем где-нибудь остановку, хорошо?
Он повернулся ко мне и в первый раз за эти несколько часов произнес:
– Спасибо.
Тут зазвонил мой телефон, и я вынуждена была ответить.
– Привет, мам.
– Грета, мы так беспокоились. Обед уже закончился. С вами все в порядке?
– Все просто замечательно. Мы все еще в пути. Скоро сделаем передышку. Не беспокойся, хорошо? Мне очень жаль, что пришлось бросить тебя.
– Со мной все в порядке. Худшее уже позади. Я останусь у Грега с Кларой на ночь. Просто позаботься об Элеке. Он не должен оставаться один.
– Отлично. Спасибо за понимание. Мама, я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
Мы уже приближались к месту назначения, и я толкнула Элека локтем в бок.
– Просыпайся. Мы приехали.
Он потер глаза руками и посмотрел на меня. Мы продолжали спускаться вниз по длинной подъездной дорожке.
– Ты привезла меня во дворец Волшебника из страны Оз?
Он был не так уж далек от истины. Открывающийся перед нами вид и вправду напоминал дорогу из желтого кирпича, в конце которой высился массивный замок.
– Нет, глупенький. Это казино.
– Мы удрали с похорон, а ты теперь хочешь приобщить меня к азартным играм? Какого черта?
Когда я повернулась, чтобы взглянуть на него, то ожидала увидеть выражение недоумения или негодования, но вместо этого на его лице появилась чудесная искренняя улыбка, которую я так редко видела – на самом деле, всего несколько раз, – и эта улыбка сказала мне, что он просто надо мной подшучивает. В такие моменты мое сердце всегда трепетало.
А потом он вдруг принялся истерически хохотать, спрятав лицо в ладонях. Мне даже показалось, что он сошел с ума.
– Тебе это кажется неуместным?
Он вытер глаза.
– Вовсе нет. Думаю, это просто блестящая идея, твою мать!
Когда я въехала на парковку, он все еще смеялся.
