– Что было бы со мной сегодня вечером, если бы не ты?
– Я рада, что оказалась рядом с тобой.
– Я раньше никогда не плакал в присутствии людей. Ни разу.
– Все всегда случается в первый раз.
– Это плохая шутка. И ты это знаешь.
Тут мы оба рассмеялись. Я представила, какое облегчение он, видимо, испытал, после всех переживаний вновь обретя способность смеяться. По своему опыту я знала, что самый лучший смех в мире – это смех после слез.
– Благодаря тебе я вновь понял, что значит испытывать искренние чувства, Грета. У тебя всегда была такая способность. Когда я рядом с тобой – уж не знаю, к добру это или нет, – я чувствую всю полноту жизни. Бывали моменты, когда я не мог с этим справиться, противился этому и вел себя по-свински. Я не знаю, что в тебе есть такого, но я чувствую, что ты видишь меня настоящего. В ту же секунду, когда я увидел тебя у Грега… когда ты стояла в саду… я осознал, что больше не могу прятать голову в песок. – Он погладил мою щеку большим пальцем. – Я знаю, как тяжело тебе видеть меня с Челси. Знаю, что ты все еще испытываешь ко мне нежные чувства. Я это чувствую, даже когда ты притворяешься, что твоя любовь прошла.
– Да, это тяжело, но возможность увидеть тебя снова стоит этих страданий.
– Я больше не хочу плакать сегодня.
– Я тоже не хочу, чтобы ты плакал. Но если у тебя возникнет такое желание, не бойся, поплачь. Всегда полезно дать выход эмоциям.
Он смотрел на мои губы. А я смотрела на его. В последние несколько минут я расслабилась и потеряла контроль над собой. Мне так хотелось его поцеловать. Я, конечно, знала, что не должна этого делать, но эта жажда была столь сильной, что я едва могла усидеть на стуле.
Мне казалось, что я вот-вот взорвусь – как физически, так и эмоционально. Теперь мы сидели наискосок друг от друга у колеса рулетки. Это была единственная игра, помимо игровых автоматов, правила которой я хоть как-то понимала. Мне надо было выплеснуть обуревавшие меня эмоции, поэтому я и выбрала рулетку.
Когда ты играешь в игру, в которой на кону твое сердце, рисковать деньгами кажется сущим пустяком. Я направилась к рулеточному столу и швырнула пачку купюр на один номер.
– Ставка на номер, – провозгласила я.
Крупье посмотрел на меня так, словно я была сумасшедшей.
Элек подошел ко мне и встал за моей спиной.
– Ты что творишь?
Он не заметил, на какой номер я поставила. Мое сердце колотилось все сильнее с каждым поворотом колеса рулетки, и казалось, что все происходит словно при замедленной съемке.
Рука Элека лежала на моих плечах, пока мы наблюдали за движением колеса, впрочем, в этот момент я ничего не видела.
Наконец, колесо остановилось.
Глаза крупье чуть не вылезли из орбит.
Кто-то из присутствующих протянул мне напиток, снова расплескав его на мое платье.
Люди хлопали в ладоши, выкрикивали подбадривающие слова, свистели.
– Выиграл номер 22!
– Это что, я? Я выиграла!
Элек оторвал меня от пола и закружил по залу. Поставив меня, наконец, на ноги, он взглянул на меня с ошарашенным видом.
– Ты поставила на 22! Поставила все деньги на этот номер. Ты хоть представляешь, сколько ты сейчас выиграла?
Я повернулась и вежливо спросила у крупье:
– Сколько я сейчас выиграла?
– Девятнадцать тысяч долларов.
– Черт побери, Грета, – Элек сжал мое лицо в ладонях и тряс его, приговаривая: – Черт побери!
Казалось, он меня сейчас вот-вот поцелует в припадке восторга, но он вдруг опомнился.
Я только что выиграла целый вагон и маленькую тележку денег, но, как оказалось, меня больше волновало не это, а тот факт, что Элек сейчас стоит рядом со мной и разделяет мою радость. Ничто не могло сравниться с ощущением его горячих ладоней на моем лице, сиянием его смеющихся глаз, смотрящих на меня с восторгом. Какое счастье, что мне удалось обратить его страх перед числом 22 в нечто позитивное. Если бы эти деньги могли купить мне больше времени с ним, я бы, не задумываясь, отдала бы все до последнего цента. Мы с Элеком, словно во сне, направились к кассе. Я пошла получать выигрыш, а он встал несколько поодаль и разговорился с людьми, которые были свидетелями моего триумфа.
Я предпочла взять чек на большую часть суммы и попросила выдать одну тысячу наличными. Мне также вручили ключи от номера в гостинице при казино в качестве подарка от заведения. От такой щедрости я сначала растерялась, не будучи уверена, что об этом надо сообщать Элеку.
Когда я вернулась к нему, он уже стоял один с широкой улыбкой на лице.
Я вручила ему десять хрустящих стодолларовых купюр.
– Это тебе подарок от меня.
Улыбка исчезла с его лица, и он попытался вернуть мне деньги.
– Не собираюсь принимать от тебя никаких денег.
– Но ведь если бы не ты, я бы никогда в жизни не поставила на номер 22. Я выбрала его ради тебя.
– Ни за что не возьму. – Он сунул деньги мне чуть ли не в лицо. – Забери.
Я даже не пошевелилась.
– Это всего лишь малая часть выигрыша. У меня чек на остальную сумму. Положу эти деньги в банк, чтобы помочь маме пережить трудные времена. Если ты не возьмешь эти деньги, я опять на них сыграю.
– Не надо этого делать. Маловероятно, что тебе повезет в третий раз за сегодняшний вечер.
Я скрестила руки на груди.
– Не собираюсь брать их обратно. Итак, либо ты их принимаешь, либо я пойду и поставлю их на кон.
Он вздохнул.
– Вот что я тебе скажу. Я возьму эти деньги, но мы сегодня их вместе потратим. Повеселимся от души.
– Вот и отлично. – Мои губы сами собой растянулись в улыбке. – С этим я, так и быть, смирюсь.
Он бросил взгляд на карточку, которую я держала в руках.
– А это что такое?
– О… ммм… Мне еще дали ключ от номера в гостинице в качестве подарка. Полагаю, они хотят, чтобы я здесь зависла и спустила весь свой выигрыш в пользу казино. Не собираюсь его использовать. Ведь мы возвращаемся в Бостон чуть попозже, так ведь?
– На самом деле, ни один из нас не в состоянии сесть за руль сегодня.
– Ты хочешь остаться здесь на ночь? Мы не можем спать в одной комнате.
– А я это и не предлагал, Грета. Я возьму другой номер.
Разумеется. В тот момент я почувствовала себя полной дурой, предположив, что он как раз это и имеет в виду.
– Хорошо. Пусть так и будет. Если ты считаешь, что это хорошая идея, мы остаемся.
– На самом деле, я не готов к тому, чтобы этот вечер закончился. Не хочу снова оказаться лицом к лицу с реальностью, пока это не станет необходимым. Я улетаю лишь завтра вечером. Если мы уедем утром, у нас будет еще много времени.
