Ведь так и было, пока Грета не заставила меня захотеть стать лучше.
– Откуда ты знаешь, как я тебя называла? – спросила Грета.
Я расхохотался про себя, припоминая, как я обычно подслушивал ее телефонные разговоры с подружкой.
Как приятно было снова увидеть улыбку на ее лице, когда она произнесла:
– Понятно. Ты, как всегда, подслушивал мой треп по телефону.
Челси переводила взгляд с меня на нее.
– Кажется, у вас тогда были веселые времена.
Я, не отрываясь, смотрел на Грету. Мне хотелось, чтобы она знала, что те времена с ней были лучшими в моей жизни.
– Это точно, – произнес я.
* * *
Единственным положительным моментом от моего копания в нереализованных чувствах к Грете было то, что это отвлекало меня от печальных мыслей о Рэнди.
Когда я, наконец, сбежал от компании и уединился на заднем дворике, меня вдруг настигло осознание того, что его больше нет на свете.
Теперь у нас с ним никогда не будет возможности все исправить. Интересно, что, когда он был жив, я вовсе не горел желанием наладить с ним отношения, но теперь, после его смерти, это стало навязчивой идеей. По крайней мере, я хотел бы доказать ему, что он ошибался насчет меня, что я чего-то стою в этой жизни. Но теперь он не здесь, а где-то в иных мирах и, возможно, уже встретился с Патриком.
Слишком долгие размышления на эту тему опасны для рассудка. Я вытащил сигарету и погрузился в медитацию. Однако это не сработало, и мои эмоции скакали от печали и отчаяния до гнева.
Тут я услышал, как отворяется стеклянная дверь. За моей спиной раздались шаги.
– Что ты тут делаешь, Грета?
– Челси попросила меня поговорить с тобой.
Твою же мать, только этого не хватало! О чем эти двое беседовали? Меня это окончательно доконало. Конечно, Челси не могла узнать, что произошло давным-давно между мной и Гретой. Я саркастически усмехнулся.
– Да неужели?
– Представь себе, это так.
– Вы с ней что, опытом обменивались?
– Это не смешно.
Это действительно было не смешно, но у меня сработал привычный защитный механизм – я всегда вел себя, как полный говнюк в стрессовой ситуации. Но я уже завелся. К тому же, черт возьми, мне безумно хотелось, чтобы она признала то, что произошло между нами.
Я вытащил изо рта сигарету.
– Как ты думаешь, послала ли бы она тебя сюда поговорить со мной, если бы знала, что в последний раз, когда мы с тобой были вместе, мы трахались, как кролики?
Кровь отлила от ее лица.
– Обязательно так выражаться?
– Но ведь это правда, не так ли? Она бы в бешенство пришла, если бы узнала.
– Я не собираюсь ей ничего рассказывать, так что можешь успокоиться. Я бы никогда этого не сделала.
У Греты начал подергиваться глаз, что доказывало, что я добился нужного эффекта. От дурной привычки не так-то легко избавиться. Меня продолжало нести, я даже получал от этого кайф.
– Ты что, мне подмигиваешь?
– Нет… я… У меня просто глаз дергается, потому что…
– Потому что ты нервничаешь. Я знаю. У тебя так уже было, когда мы с тобой в первый раз встретились. Рад видеть, что круг замкнулся.
– Думаю, некоторые вещи не меняются, разве не так? Прошло семь лет, но кажется, что…
– Это было вчера, – прервал ее я. – Да, такое впечатление, что это было только вчера. Но мы все просрали. Я имею в виду всю ситуацию в целом.
– Просто этому никогда не суждено было случиться.
Я перевел взгляд на ее шею и не мог оторваться – так она была хороша. Я знал, что она это заметила. Внезапно во мне взыграл собственнический инстинкт, а я не имел на это ни малейшего права. Но все же желание знать, что происходит между нами, пересилило.
– Ну и где же он?
– Кто?
– Твой жених.
– Я ни с кем не помолвлена. Точнее, была помолвлена, но мы расстались. Откуда ты об этом знаешь?
Мне пришлось отвести взгляд. Я не хотел, чтобы она видела, какой эффект произвела на меня эта новость.
– И что же случилось?
– Это довольно длинная история. Я сама положила конец этим отношениям. Он уехал работать в Европу. В общем, нам не суждено было быть вместе.
– У тебя сейчас есть кто-то еще?
– Нет.
Вот черт!
Она продолжала:
– Челси такая милая, она мне понравилась.
– Она замечательная. На самом деле, отношения с ней – это лучшее, что со мной когда-либо случалось в жизни.
Я сказал правду. Я любил Челси. Я не мог бы причинить ей боль. И сейчас мне необходимо было убедить себя, а не только Грету, что Челси создана для меня. И моя реакция на слова Греты о том, что в ее жизни сейчас не было другого мужчины, просто бесила меня.
Грета быстро перевела разговор на Рэнди и мою мать.
Начинал накрапывать дождь. Поэтому я использовал это как повод, чтобы предложить ей пройти в дом.
Она не захотела идти со мной.
На ее глазах начали наворачиваться слезы.
Внезапно мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется. Мне надо было излить накопившиеся эмоции, и единственным способом для меня, по старой привычке, было вести себя, как полная задница по отношению к Грете.
Я рявкнул на нее.
– Что с тобой?
– Челси не единственная, кто о тебе беспокоится.
– Но она единственная, кто имеет на это право. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. Тебя это совершенно не касается.
Мое сердце заколотилось еще сильнее, оно категорически протестовало против только что произнесенных слов, ведь в глубине души я безумно хотел, чтобы она обо мне беспокоилась.
Она явно была задета. Я снова причинил ей боль, но мне надо было справиться с охватившими меня чувствами.
– Знаешь что? Если бы мне не было тебя жалко из-за того, через что тебе приходится сейчас пройти, я бы сказала: «Поцелуй меня в задницу», – выпалила она.
Ее слова тут же отозвались в моем члене. Мне захотелось сгрести ее в объятия и целовать до потери пульса. И это необходимо было пресечь в зародыше.
