– Ты ведь сделал ей очень больно.
– Да. Она не заслуживала этого.
– Мне так жаль…
– Было бы еще хуже, если бы мы обручились или не дай бог поженились, потому что я вовсе не уверен, что дело не закончилось бы тем же самым. Было бы несправедливо оставаться с ней и продолжать тайно любить тебя.
– Я представляю, как она себя сейчас чувствует.
– Может, и представляешь. Какая-то частичка моей души всегда будет страдать из-за того, что я причинил ей боль. Но этого нельзя было избежать. Мне потребовалось несколько дней после того, как я вернулся, чтобы придумать, как лучше объяснить ей все, потому что я хотел быть с ней честным и рассказать все о своих чувствах к тебе. Я не смог сразу сказать ей об этом, но больше никогда не спал с ней, хочу, чтобы ты это знала. Я находил разные предлоги. Самое главное, я не хотел возвращаться к тебе, не избавившись от груза прошлого и не рассказав тебе все о своем прошлом. Поэтому когда я съехал из квартиры Челси, я проводил много времени, работая над книгой, пока не решил, что теперь ты можешь ее прочитать.
– Спасибо, что ты поделился своими воспоминаниями со мной.
Он поцеловал меня.
– Я так сильно люблю тебя, Грета.
– Я тоже тебя люблю.
– Мне больше не надо ехать в Калифорнию.
– Что? Даже за своими вещами?
– Нет. Все мои вещи здесь в камере хранения. С мамой сейчас все в порядке. Хотя нам надо будет в скором времени съездить ее проведать.
– Нам?
Я так же хотела встречи с Пилар, как Дороти – со Злой Ведьмой Запада
[11].
– Конечно. Я ей все о нас рассказал. Сначала она встретила эту новость в штыки, но я объяснил, как я тебя люблю и что ей придется это принять. Так и будет, Грета. А если и не примет, это не имеет никакого значения.
– Надеюсь, – с некоторым сомнением пробормотала я.
– Мне надо найти другую работу, потому что я ушел из молодежного центра после расставания с Челси. Поэтому в пятницу я ходил на собеседование в одну из здешних школ. Мне предложили должность школьного психолога.
– Ты шутишь?
– Нет.
Он взял мороженое и снова начал его есть.
– К тому же мне нужна квартира, где я мог бы жить. Ты случайно не знаешь девушку, которой нужен сосед по квартире?
– На самом деле, Сулли искала себе соседа по комнате.
Элек сунул мне в рот ложку с мороженым.
– Я имею в виду совсем другую девушку. Подумываю о том, чтобы переехать к одной прекрасной нимфочке, которая любит, когда лижут ее киску.
– Ой… ей это может быть интересно.
– Вот и отлично, потому что я не собирался принимать отказ. – Он поцеловал меня губами, перепачканными вишневым мороженым.
– Эй, а ты ведь так и не рассказала мне, чем зарабатываешь себе на жизнь. Ты лишь упомянула, что это какая-то административная работа. Чем занимается твоя компания? А может, ты агент ФБР или что-то в этом роде?
Странно, что он так долго об этом не спрашивал. Что ж, придется расколоться.
– Это не совсем административная работа, а насчет агента ты почти угадал. Вот почему я не спешила тебе об этом рассказывать. Я испытывала чувство вины, когда мы были не вместе, потому что мне так хотелось тебе помочь.
– Не совсем понял?
– Я литературный агент, Элек.
Я положила визитную карточку на прикроватный столик.
– Кто-кто?
– Я представляю интересы различных авторов и, надеюсь, смогу помочь тебе издать некоторые из твоих вещей, особенно ту повесть, «Мальчик и Лаки». Я тесно сотрудничаю с отделом литературы для подростков одного из крупнейших издательств и думаю, нам следует предложить им эту вещь.
– Ты что, издеваешься надо мной?
– Я говорю совершенно серьезно.
– Как тебя угораздило попасть в этот бизнес?
– На самом деле это получилось почти случайно. Окончив колледж, я искала работу. Начала как стажер, а потом дослужилась до литературного агента. Я еще новичок в этом деле, поэтому только наращиваю клиентуру.
– Ну, в таком случае скажи мне, что мне придется спать с тобой, чтобы продвинуться в своей писательской карьере.
– Это неотъемлемая часть сделки.
– Ничего себе! А если серьезно, я очень тобой горжусь.
– Ты не представляешь, какое чувство вины я испытывала, когда общалась с писателями, которые и вовсе не были столь талантливы, как ты, но тем не менее заключали контракты и достигали успеха. Я не знала, как связаться с тобой, да и захочешь ли ты иметь со мной дело? Ведь ты всегда был очень скрытным в отношении своего творчества.
– Ты знаешь, я никогда не хотел, чтобы ко мне относились как-то по-особенному. Учти, ты мне ничего не должна.
– Твой писательский дар покорил меня задолго до начала моей карьеры. Но я в тебя верю. Мы будем работать вместе. Если из этого ничего не получится, по крайней мере, можно будет с чистой душой сказать, что мы хотя бы пытались.
– Даже если ничего из этого не получится, я все равно буду самым счастливым человеком на свете, – прошептал он себе под нос, все еще размышляя о моем предложении. – Все равно, для меня пока это звучит дико.
Я поднялась, оседлала его и провела пальцем по его боку.
– Кстати, об удаче: я заметила новую татушку у тебя вот здесь.
Он принялся щекотать меня.
– Да неужели?
На боку Элека изображена была пачка Lucky Charms со словами «Get Cereal» над ней
[12].
Как мило, хоть и немного странно.
Хотя это изображение вполне гармонировало с ирландской темой всех остальных татушек, я не могла не рассмеяться.
– А что это значит?
– Честно? Я недавно ее сделал. Это напоминает мне о тебе и твоем невероятном везении. Ты мой заветный талисман. Уже несколько раз за мою жизнь ты умудрилась превратить самую безнадежную ситуацию в нечто просто волшебное. – Он притянул меня к себе и произнес:
– Если перемешать буквы в словах «Get Cereal», то из них можно сложить наши с тобой имена.
– И правда!
Боже, как же я люблю его!
* * *
