– Как мы будем искать эту Алаагомеджи? – спрашивает Ойин Да.
– Мне приходят в голову два способа. Мы можем бродить по коридорам, пока кто-то не арестует нас и не отведет к командиру. Или я могу настроиться на нее и отвести нас.
– Она здесь?
– Пока не знаю. Мне нужно время, чтобы адаптироваться после Лиджада. Давай пока просто идти. Оно скоро заработает.
У нее много вопросов обо мне, о моих способностях. Она их не задает, потому что сосредоточена на текущем задании.
– Ты можешь задавать вопросы, – говорю я. – Я знаю, что тебе интересно.
– Так ты можешь найти что угодно?
– Не что угодно. Если самолет разобьется в джунглях, я его не найду, потому что человек его там не забывал. За этим должна стоять какая-то мысль. Я нахожу мысли, не предметы.
– А ты знаешь как?
– Нет. Обычные сверхъестественные штучки. Ясновидцы всегда существовали.
– Это нонсенс, – говорит Ойин Да. – Есть то, что существует, и то, чего нет. Есть известное и неизвестное. То, что ты зовешь сверхъестественным, лишь пересечение того, что существует, и того, что неизвестно. Когда его изучат, оно станет не таким волшебным, поверь мне. Нужно только понаблюдать подольше и применить строгую научную методику.
– А ты знаешь, как я это делаю? Есть научное объяснение?
– Нет. – Но у нее есть идеи. – Очевидно, что когда ты делаешь то, что делаешь, то получаешь доступ к какой-то информации. Это значит, что информация, или данные, существует в каком-то месте, к которому не у всех есть доступ. На самом деле лишь крошечное меньшинство знает о нем, те, кого мы зовем телепатами или ведьмами. Я искала бы ответ на два вопроса: где хранится информация и как ты получаешь к ней доступ.
Я уже собираюсь ответить на это, но тут чувствую Феми. Я точно знаю, где она, с такой уверенностью, что снова ощущаю страсть искателя, хотя трудно сказать, не связано ли это с моим сексуальным влечением к Феми.
– Идем, – говорю я.
Я провожу ее по коридорам и вверх по лестницам. Доступ к ним иногда перекрыт замками или панелями доступа, но они открыты, когда мы к ним подходим. Мы минуем несколько человек, но на солдат они не похожи и кажутся погруженными в собственные заботы. Они едва удостаивают нас взглядом. Я ускоряю шаг и сопротивляюсь искушению схватить Ойин Да за руку. Она не отстает от меня и помалкивает. Первый солдат, которого мы видим, стоит возле зала для совещаний, в который нам и надо. Я наблюдаю из конца коридора.
– Она там, – говорю я.
– Тогда мы должны войти, – отвечает Ойин Да.
– Они могут нас арестовать.
Она поворачивается и смотрит на меня:
– Ты ведь понимаешь, что я вызволила профессора Огене из тюрьмы Кирикири, да? Не переживай. Меня нельзя удержать, а ты можешь найти выход откуда угодно. – Она улыбается, и при виде ее большого рта я вспоминаю кое-что из прочитанного. Если она улыбнется пошире и углы ее губ встретятся сзади, отлетит ли у нее голова? «Алиса в Зазеркалье». Льюис Кэрролл. Я однозначно попал в зазеркалье.
Мы подходим к солдату, который замечает нас, как только мы выходим из-за угла, и резко поднимает автомат, прицеливаясь. Уже второй раз за сегодня мне угрожают оружием. Я улавливаю его мысли. Он не считает нас угрозой. Он думает, что мы – посетители Министерства сельского хозяйства, которые потерялись. Он думает, что у Ойин Да дурацкая прическа, и озадачен асексуальностью ее одежды. Так или иначе, он предпочитает коммерческих секс-работниц.
– Стойте! – говорит он.
– Мы здесь, чтобы увидеться с миссис Алаагомеджи, – говорю я. – Она нас ожидает.
– Мне об этом не сообщали. Стойте на месте, – отвечает он. Потом говорит в микрофон и слушает.
Двойные двери зала для совещаний распахиваются, и показывается Феми Алаагомеджи.
– Где мой револьвер, клептоман ты поганый? – спрашивает она.
Глава двадцать пятая. Роузуотер: 2066
Клемент живет в перенаселенной высотке в Киншасе. Лучшее, что можно сказать о Киншасе, – то, что от нее близко до Южного ганглия. Бесперебойная подача энергии не компенсирует плотности населения, преступности, социального неблагополучия и общей тошнотворности района. Местные заводят нелегальных чужих, инопланетян, чтобы получать с их помощью любую возможную прибыль. Бойцовские клубы, нелегальные тотализаторы, запугивание, избавление от неудобных трупов – все это, по слухам, творится здесь. Однако в высотке жить дешево, а Клемент – молодой человек в начале пути, без поддержки богатых родителей. Еще здесь в большом ходу эру, и власти с этим не справляются. Эру – это теневая валюта, частично основанная на бартере, ею пользуются, когда кажется, что Найра принесет больше выгоды богачам, чем простому человеку. Эру – это красивое название для долговой расписки. На первом этаже – магазин «Гудхэд». Стены покрыты граффити, словно дешевым макияжем.
Подключение к ксеносфере восстановилось, и этого мне достаточно, чтобы захотелось его подавить. Ощущение отчаяния и безнадеги в этом квартале действует угнетающе. Лифт не работает, и я одолеваю двадцать этажей по лестнице. На седьмом этаже на ступеньках сидит, уронив голову, укуренный мальчишка, меня он не замечает. Его шорты промокли от жидкого дерьма, челюсть отвисла. Я иду мимо. Я к такому не готов, поэтому, достигнув нужного этажа, еле дышу. Коридор заставлен ведрами, приделанными к коллекторам дождевой воды. Мне приходится лавировать между ними.
Я стучу в дверь его квартиры. Никто не отвечает, поэтому я звоню Клементу и слышу внутри дурацкий рингтон. Я стучу сильнее.
– Клемент, я знаю, что ты там, – говорю я.
Распахивается дверь, и возникает женщина ростом с меня и шириной с дверной проем. Она не чернокожая, но достаточно смугла, чтобы принадлежать к смешанной расе. Прежде чем я успеваю что-то сказать, она бьет меня в лицо, и я вижу звезды. Колени подгибаются. Я падаю назад, но она хватает меня за рубашку и втаскивает в квартиру.
– Что за шум? – кричит Клемент откуда-то изнутри.
– Детка, звони в полицию, – вопит она. – Он здесь.
Пока она отвлеклась, я бью ее обеими ладонями по ушам, впрочем, не сильно, чтобы не повредить барабанные перепонки. Она выпускает меня и хватается за голову. Я готов продолжить, но из дверей выскакивает Клемент.
– Что ты делаешь? – спрашивает он, и непонятно, меня он имеет в виду или свою… подругу?
Кровь капает из моего носа на рубашку. Рубашка мне нравилась. Женщина, рыдая, ковыляет к гостиной, или что там у них. Клемент гладит ее по плечу и направляет в сторону спальни, но оглядывается на меня.
– Иди в гостиную. Я к тебе приду. Платок нужен?
Их гостиная – храм в честь Иисуса и профессионального рестлинга. На стене – обычная репродукция «Тайной вечери» и сцена в Гефсиманском саду в манере Рафаэля. Тут и там комната обклеена вырвиглазными наклейками для бамперов, точно ракушками дурновкусия. Похоже, партнерша Клемента занималась борьбой. В комнате несколько фотографий в рамках, на которых она в трико швыряется какими-то несчастными женщинами. Еще на одной она балансирует на канате, на другой – поднимает пояс. На этих снимках она выглядит моложе, худощавая, мускулистая и сексуальная. Волосы коротко острижены. Фотографий в теперешней ее комплекции нет.
