– Ладно, – махнул рукой старший Стэплфорд. – Мне нужно выпить. – Он развернулся и зашагал в сторону поляны, где состоялся пикник.
– Я покараулю здесь, – вызвался мистер Бертрам.
Фицрой кивнул ему и подошел к Рори, которого крепко держал за локоть Макгилвари.
– Мы легко найдем, чем вас связать, Маклеод, но, если вы дадите мне слово, что не попытаетесь сбежать, я думаю, без этого можно будет обойтись.
– Господь милосердный! Вы хотите просто так посадить этого ублю… э-э… убийцу в карету? – возмутился мистер Бертрам.
– У меня есть ружье, – пожал плечами Фицрой.
– Оно вам не понадобится, – угрюмо сказал Рори. – Я не убивал этого человека.
Фицрой улыбнулся.
– Заявление о своей невиновности – худший способ защиты, – туманно сообщил он.
Обратный путь до охотничьего домика оказался крайне неприятным. Всю дорогу Рори сидел, отвернувшись от меня. Вилли, неловко пристроившийся рядом с человеком, который еще утром был его начальником и кумиром, вообще не знал, куда смотреть. Мэри прижимала ко рту подол фартука, взгляд ее метался по сторонам, недавний испуг и головокружение от тряски плохо сказывались на желудке. Расслабленно и непринужденно среди нас выглядел только Фицрой; охотничье ружье лежало у него на коленях, как будто это был самый обычный аксессуар костюма джентльмена. Я вспомнила, что Рори говорил, будто это человек низкого происхождения, но мысли кружились у меня в голове, как разгневанные пчелы в растревоженном улье, и я ни на чем не могла сосредоточиться.
Едва мы подъехали к охотничьему домику и покинули карету, я потянула мистера Фицроя в сторонку:
– Сэр, не могу поверить, что это сделал мистер Маклеод. Я…
– Видимо, на данный момент вы располагаете лишь теми сведениями, которые мы получили на месте убийства. Или Маклеод рассказал вам что-то еще?
– Нет, сэр, но…
– В таком случае не сочтите за дерзость, но я бы посоветовал вам немедленно заняться раздачей указаний своим подчиненным. В доме на некоторое время воцарятся хаос и суматоха, но по собственному опыту могу сказать, что своевременная подача еды и сохранение видимости порядка весьма способствуют скорейшему решению трудных вопросов и восстановлению спокойствия даже в таких глухих местах, отрезанных от городской жизни.
Голос мистера Фицроя теперь опять звучал, как прежде, мягко и вкрадчиво, но я видела в его глазах суровое предостережение.
– Охота может разгорячить кровь даже самых благонамеренных джентльменов.
Воспоминание о том, как охотники всей толпой кинулись на Рори, было слишком свежо в моей памяти, и, когда до меня дошел смысл намека Фицроя, перед глазами слегка поплыло.
– Вы хотите сказать, что джентльмены могут устроить самосуд?
– Я ни в коем случае не возьму на себя смелость утверждать, что кто-либо из джентльменов способен забыть о своей чести, однако в подобных обстоятельствах эмоции нередко берут верх над разумом.
– Но вы же и сами не верите, что Рори убийца! – воскликнула я.
– Мне кажется, ради нашего общего спокойствия вам стоит запереть мистера Рори Маклеода в помещении, ключ от которого будет только у вас. И сделайте это как можно скорее.
– Конечно, – выпалила я. – Вилли! Рори! Идите сюда!
Я почти втолкнула их обоих в холл и погнала дальше, тем не менее успела услышать, как Фицрой странным тоном – отрывисто и чеканно – говорит в телефонный рожок: «Фицрой на проводе. Мне нужен Эдвард. Это произошло».
В качестве места заключения для Рори я выбрала вторую кладовую. Она находилась достаточно далеко от помещений для слуг, и ни у кого не было причин забредать в эту часть дома, так что его никто не потревожит. Кроме того, кладовка была вполне просторная, чтобы там можно было соорудить походную кровать. Я велела Вилли заняться этим и вообще принести Рори все, что ему понадобится. Потом спросила дворецкого, могу ли я сделать для него что-нибудь еще, но он демонстративно отвернулся к стене.
– Я понимаю, Рори, что твоя гордость несправедливо задета, но, пока ситуация не разрешится, ты же не станешь возражать, если заботиться о тебе буду я, а не лорд Ричард?
– Может, я тебя еще и поблагодарить должен? – спросил Рори у стены.
– Нет, я вовсе не это имела в виду…
– Уходи, Эфимия. У тебя будет полно хлопот.
Я вздохнула, вышла из кладовой и заперла за собой дверь. Рори оказался абсолютно прав: остаток дня прошел в такой суматохе, что я не сомневалась – эта кутерьма будет напоминать о себе в кошмарных снах до конца моей жизни. Джентльмены вернулись в дом и, вопреки моим ожиданиям, вместо чая потребовали полноценного обеда, который пришлось подавать в спешке. После этого они пошли пить виски в библиотеку и очень громко спорили.
Обсуждалось и так и этак, где положить тело мистера Смита. Лорд Ричард наотрез отказался держать его на господской половине, а я твердо заявила, что санитарные нормы запрещают хранить трупы рядом с кухней или спальнями прислуги. В итоге несчастного покойника сгрузили на дворе под навесом и заплатили садовнику пять шиллингов, чтобы стоял рядом с ним на страже с ружьем, отгоняя прожорливых хищников.
Когда я в ночи наконец добралась до своей постели, у меня все тело онемело от усталости, но мозг продолжал активно работать, осмысливая события дня и их последствия. Фицрой не ошибся: у меня было слишком мало сведений, чтобы делать выводы о случившемся, но я отказывалась верить, что Рори способен на убийство. Потом я все-таки заснула под приглушенные всхлипывания Мэри. Вот уж не думала, что Рори настолько ей приглянулся.
Теплый золотистый рассвет принес мне немного утешения, так что я бодро раздала указания служанкам. Жестокое убийство кого угодно повергнет в шок, но мне довелось пережить уже два расследования, и я знала, что мало-помалу суматоха уляжется, обстановка разрядится, и можно будет вздохнуть спокойно. Однако делиться своим опытом с новыми горничными я не решилась, чтобы не создать у них ложных предубеждений. Могу также добавить, что мне, как дочери викария, не раз приходилось иметь дело с естественной смертью. Я не боялась покойников и могил, в отличие от наших наемных работников, суеверных шотландцев. Когда местная прислуга не явилась утром в охотничий домик, меня это совсем не удивило и даже не расстроило – я возложила дополнительные обязанности на плечи Мэри в надежде, что это поможет ей отвлечься от своих переживаний. И досада, читавшаяся на ее лице все отчетливее с каждым поручением, убедила меня, что я поступаю правильно.
Днем колокольчик над входной дверью оглушительно прозвонил три раза, прежде чем я сообразила, что Рори нет на посту, и поспешила в холл выполнять его роль.
На пороге стоял человек средних лет в приличном коричневом костюме. Некоторый колорит его бесстрастному и невыразительному лицу придавали только чрезвычайно густые, прямо-таки развесистые брови.
