Я возлагала надежду на большую охоту, назначенную королём на начало февраля. На охоте нет той строгой церемонности, там я смогу быть свободнее и, пожалуй, выложу своему избраннику всё начистоту.
Охота — последнее перед Великим постом большое увеселение двора — должна была пройти в лесах близ замка Фалез. Накануне весь двор в суматохе перебрался в этот замок, знаменитый тем, что в нём увидел свет мой великий дед Вильгельм Завоеватель.
Гон начался, как и положено, на рассвете. Егеря подняли для короля большого оленя-одинца, а прочим участникам гона оставалось либо следовать за королём, либо довольствоваться той добычей, какую спугнут ловчие во время облавы.
В тот день я особо принарядилась. На мне было удобное для верховой езды широкое одеяние бордового цвета и в тон ему плащ. Волосы я подобрала с боков золотыми заколками, а всю ниспадающую сзади основную массу спрятала в расшитую бисером сетку. И Эдгар не преминул заметить, что нам надо отъехать и переговорить с глазу на глаз, но я замешкалась, а уже в следующую минуту к нам подскакал Роберт и довольно бесцеремонно велел мне держаться как можно ближе к основной кавалькаде охотников.
С чего бы это он стал вдруг мне приказывать?
Я не успела спросить, когда он уже насмешливо заговорил с Эдгаром, любопытствуя, зачем тамплиеру понадобилось три ножа у пояса — ведь обычно охотники довольствуются луком и рогатиной. И тут же вмешался Стефан, заявив, что Роберту не должно быть никакого дела до того, с чем охотник отправляется на гон. Дело шло к ссоре, но Роберт сдержал себя и отъехал, при этом выразительно взглянув на меня и ещё раз напомнив, чтобы я не отдалялась.
Вот уж, стану я ему повиноваться! А тут ещё Стефан стал так любезен со мной, успокоил, говоря, что и братья порой бывают редкими грубиянами. Даже стал расхваливать моё умение держаться в седле, хвалить Молнию, расспрашивая о её достоинствах. И так уж вышло, что, когда раздались звуки гона, мы так и поехали по тропе втроём — я, Стефан и Эдгар.
Я обожала бешеную скачку по лесу, когда под ногами проносится земля и у меня столько возможностей покрасоваться моим умением наездницы. Вдобавок я ловила на себе восхищенные взгляды тамплиера и испытывала необыкновенный душевный подъём.
День выдался относительно тёплый и безветренный. Дичь была в изобилии — ловчие гнали её со всех сторон, а впереди уже раздавался рёв трубы короля, трубившего «по-зрячему». Мы же втроём не спешили прорываться вперёд, и я не раз и не два пускала стрелы то в тетерева, то в барсука или зайца, то просто в ворону. А потом появился вепрь. Ума не приложу, как этот огромный секач умудрился так долго скрываться, когда вокруг стоял такой гвалт.
На мгновение мне даже показалось, что в чаще, откуда он выскочил, мелькнули силуэты людей.
Так или иначе, это огромное чёрное чудовище пересекло нашу дорогу, и Стефан, крикнув Эдгару следовать за ним, понёсся за зверем в сторону от основной массы охотников.
Я запросто могла отстать от них, и тогда у меня не осталось бы и последнего шанса побыть с тамплиером наедине. Но подо мной была Молния, которая повиновалась малейшему движению шенкелей, и я, не раздумывая, пустила её следом.
Это была бешеная скачка. Собак у нас не было, и наша удача в гоне зависела только от того, сумеем ли мы не потерять зверя из виду. Но странное дело — два или три раза мне показалось, что за кустами мелькали силуэты невесть как попавших в эту часть леса ловчих, и они словно загоняли зверя всё дальше в глухомань и низины. Заметили ли это мои спутники? Похоже, Эдгар что-то понял. Он даже стал окликать графа Стефана. Куда там. Стефан был весь в пылу гона. Нёсся, боясь потерять из поля зрения добычу. Он был заядлым охотником и, видимо, решил, что раз для короля уготовлен олень-одинец, то уж он-то уложит в ряд охотничьих трофеев тушу могучего вепря.
И тут случилось непредвиденное. Я замешкалась среди зарослей, приотстала, и внезапно откуда-то выскочили двое, пытаясь схватить Молнию под уздцы. В испуге я закричала — от крика незнакомцы бросились прочь. Я была так взволнована, что не сразу сумела объяснить Эдгару, который оказался рядом, что случилось.
События развивались удивительно быстро. Не успела я рассказать о незнакомцах, как Эдгар, словно потеряв ко мне всякий интерес, развернул коня и понёсся прочь. Если я и опешила, то всего лишь на мгновение — ибо уже поняла, что происходит. Со стороны, куда ускакал Стефан, доносились крики и лязг оружия.
Когда, следуя за Эдгаром, я оказалась в болотной низине, то поначалу просто растерялась и рванула поводья, сдерживая Молнию.
Лошадь Стефана барахталась в болотной жиже, пытаясь встать, а сам граф Мортэн, обнажив меч, отбивался от шестерых вооружённых бандитов.
Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — он долго не продержится. Даже отсюда я видела кровь у него на плече. И хоть Стефан считался отменным воином, но против шестерых...
Тут подоспел на помощь Эдгар, с ходу сразив наповал одного из нападавших. Не успел он развернуть коня, как один из бандитов, изловчившись, длинным тесаком подсек сухожилия на задних ногах его лошади. Мой тамплиер оказался на земле, придавленный рухнувшим животным.
Кажется, я стала кричать.
А потом увидела, как подскочивший к нему разбойник занёс меч, однако, не нанеся удара, вдруг стал заваливаться навзничь. В горле его торчал брошенный крестоносцем кинжал. В следующий миг Эдгар освободил придавленную лошадью ногу, вскочил, но, прежде чем выхватить меч, метнул другой нож, и тот едва ли не по рукоять вошёл в спину одного из наступавших на Стефана.
Так вот для чего служили эти ножи! Метал он их просто мастерски. И, глядя на него, я уже не кричала. Я была восхищена. Особенно когда он так же молниеносно сразил броском ножа третьего из разбойников. Теперь их осталось двое против двоих. Двое бандитов против двоих воинов-профессионалов — уже можно было догадаться, чем окончится схватка.
Один из нападавших первым понял это и, бросив товарища, кинулся прочь. Тот лишь на миг замешкался, и Стефан так и резанул его — только хрястнуло, брызнула кровь. Эдгар же, подхватив какую-то корягу, метнул её под ноги убегавшему. Тот споткнулся, упал в грязь.
В два счёта я оказалась рядом и, спрыгнув с седла, обвила шею Эдгара:
— Господь всемогущий, я так испугалась!..
Всего мгновение я пребывала в тепле его объятий.
Он тут же отстранился от меня и бросился к Стефану:
— Не убивайте его, граф!
Стефан уже стоял над поверженным противником, занося меч, но Эдгар удержал его руку.
— Разве вы не поняли, сэр, что это не простые бандиты? Вас заманили сюда. Это ловушка.
Стефан молчал, тяжело дыша, и Эдгару пришлось пояснить, что старый секач появился на их пути неспроста: его специально гнали в эту глушь, чтобы заманить графа Мортэна.
Тогда Стефан приставил остриё меча к горлу лежавшего бандита:
— Говори, кто тебя нанял, или умрёшь!
