– Ты возьмешь меня на встречу с Горцем? – Ее удивление было тем более искренним, что и сам Карл не ожидал от себя такого необычного решения.
Но в том-то и дело, что удивляться, как ни странно, было нечему. Точно так же, как не следовало искать в его словах скрытых мотивов. Это было всего лишь наитие, импровизация, и ничего больше. И Дебора напрасно нахмурилась, пытаясь отыскать скрытый смысл этого во всех отношениях крайне странного и неожиданного приглашения.
– Вы с адатом будете моими телохранителями, – улыбнулся Карл и увидел вспыхнувший в серых глазах Деборы отблеск встающего в тумане солнца.
– Почему бы и нет? – лукавая улыбка скользнула по ее мягким губам, и в комнате сразу стало как будто светлее и теплее. – Прохладный вечерний воздух… Луна и звезды… – «Мечтательно», чуть нараспев произнесла она. – Прогулка обещает быть весьма приятной.
– Особенно, если на улице туман, – усмехнулся Карл и протянул ей руку. – Вперед, моя госпожа, и, если вам, сударыня, не надоели мои длинные рассказы, то по пути я, пожалуй, познакомлю вас с нашим собеседником немного поближе. Эф Горец, такое прозвище носил он в то время, когда я нанял его в Цейре слугой за все…
2
– Здравствуй, Горец, – сказал Карл, когда Эфраим, вызванный гостиничным слугой, спустился в общий зал и подошел к столу, за которым сидели Карл и Дебора.
– Доброй ночи, принцесса! – галантно поклонился старый сенешаль. – Здравствуй, Карл! Спасибо, что пришел.
Он бросил взгляд на столешницу, где стояли уже кувшин с вином и три кружки, и усмехнулся.
– Ты же предпочитаешь вину бренди, Карл, – сказал Эфраим, ставя на стол терракотовый кувшинчик с запечатанной красным сургучом пробкой. – Или ты изменил вкусы?
Сейчас в нем не было ни страха, ни ненависти. Только тоска – смертная тоска сгоревшей от пережитых страстей души – отчетливо читалась в по-прежнему ясных синих глазах Горца.
– Нет, – ответил с обычной усмешкой Карл. – Вкусы мои не изменились, Эфраим. Садись, и выпьем, если не возражаешь.
– Спасибо, Карл. Ваша светлость, – Эфраим снова поклонился Деборе и сел наконец на свободный табурет. – Это пражский «Вепрь»…
В Праже было принято называть бренди звериными именами. «Единорог» Скорняков, «Изюбр» Рудников, «Медведь» Пярнов… но «Вепрь» Скольсов, несомненно, был самым дорогим и редким, возможно, потому что род Скольсов пресекся еще три десятка лет назад, так что их бренди мог быть теперь только старым или очень старым. А этот терракотовый графинчик, если верить печати гильдии виноделов свободного города Праж, должен был стоить целое состояние.
Карл взвесил сосуд в руке, внимательно рассмотрел печать и, только после этого, сорвав сургуч, одним движением длинных сильных пальцев вырвал из горлышка плотно забитую пробку. Аромат старинного напитка был великолепен, и Карл даже задержал дыхание, не желая сразу же отпускать на волю попавший в легкие воздух, несущий в себе этот ни с чем не сравнимый запах.
– Спасибо, Эф, – сказал он с улыбкой через несколько мгновений. – Ты меня приятно удивил… – Карл сделал знак служке, снующему между столами и, когда тот подбежал, попросил принести более подходящие для бренди стаканчики.
– Надеюсь, ты не испортил бренди негодой? – спросил он, разливая терпкую темную жидкость по моментально принесенным стаканчикам темно-синего, почти кобальтового, стекла. – Мне-то что, Эф, но хотелось бы угостить и принцессу…
– Можешь не беспокоиться, – без тени улыбки ответил Эфраим, беря в руку свой стаканчик. – Мне твоя жизнь не нужна.
«Не нужна… – согласился Карл. – Более не нужна. Так будет правильнее. Но что же другое ты надеешься от меня получить?»
– Что привело тебя в Линд? – спросил он, подавая Деборе ее стаканчик. – Попробуй, Дебора, тебе это должно понравиться.
– Я искал тебя, – Эфраим посмотрел на Карла, кивнул и залпом выпил свой бренди.
«Искал меня… Любопытно».
– Как ты узнал, что я буду в Линде?
– Даниил
[25] сказал, что в эти дни ты будешь в Линде, Цейре или Орше. До Цейра или Орша я, как ты понимаешь, так быстро добраться не мог, а Линд… Что ж, если галера быстроходна, а гребцы не ленятся… Я отплыл из Сдома четыре дня назад. Один шанс из четырех, совсем не мало.
– Ты сказал, «из четырех»?
– Да, – кивнул Эфраим. – Четвертое место – Новый Город, и я хотел бы предупредить ее светлость принцессу. Вам нельзя появляться в Гароссе, моя госпожа. Ваш брат, господарь Людвиг, предупрежден.
– Откуда Даниил узнал, что я буду в одном из этих мест? – спросил Карл, в общем-то, представлявший, как такое могло случиться.
«Норна? Или у Даниила есть и свои способы?»
– Не знаю, – мотнул седой головой старик. – Но Великий Мастер, Карл, это всегда Великий Мастер.
– Согласен, – Карл отпил немного из своего стаканчика и пришел к выводу, что за пятьдесят лет бренди ничуть не стал хуже. – Что-то еще?
– Возможно, – Эфраим взял со стола терракотовый кувшинчик и долил бренди в свой стакан.
– Мне нравится это слово, – как ни в чем, ни бывало, улыбнулся Карл. – Возможно… Возможно, мы к нему еще вернемся. А пока скажи, здесь, в Линде, меня тоже ждут?
– Разумеется.
– Но не ты?
– Не я, – покачал головой Эфраим.
– А кто? – спросил Карл, в свою очередь, беря в руку кувшинчик и доливая бренди Деборе и себе.
– Ну, как тебе? – спросил он ее, не дожидаясь ответа сенешаля.
– Замечательно. – Это было первое и пока единственное, что произнесла здесь Дебора. Все остальное сказали ее глаза.
– Не знаю, – ответил Эфраим. – Даниил не просил ему помогать. У тебя, Карл, хватает врагов и без меня.
– Ты прав, – согласился Карл. – Врагов у меня тоже хватает. Но если ты не участвуешь в охоте, то как же ты объяснил свой отъезд?
– Никак, – Усмехнулся Эфраим. – Я не собираюсь возвращаться в Сдом. Одно из двух: или умру здесь, или уеду куда-нибудь на юг.
– Понятно, – кивнул Карл. – Но почему ты ничего не говоришь о Клавдии? Ведь это она, если не ошибаюсь, хотела заполучить меч Гавриеля.
– Она. – При упоминании имени маршала в глазах старика зажегся темный огонь. – Но я не собирался отдавать ей меч, я хотел…
«Я знаю, ты хотел оставить его себе».
– Значит, Клавдия в этом не участвует? – спросил Карл, хотя, в принципе, можно было и не спрашивать. Ответ Горца подразумевался.
– Она покинула Сдом в ту же ночь, когда бежал и ты, – сказал Эфраим и посмотрел в глаза Карлу. – У меня есть просьба.
– Ты хочешь меня о чем-то просить, Эф? – «удивился» Карл.
