– Не думай об Анне, – улыбнулась Виктория. – Она будет счастлива. И я буду счастлива. И Август не пожалеет о сделанном выборе. Судьба, Карл, иногда создает великолепные коллизии, надо только уметь их увидеть и не пропустить.
6
Они покинули Сдом за час до заката. Пропитанный солью и запахами моря воздух уже как будто загустел и пропитался предзакатной желтизной, а сам светильник богов висел над самой водой. Впрочем, видели все это только Карл, привычно, едва ли задумываясь над тем, что делает, подбиравший подходящие для передачи всех этих тонов и полутонов краски, и Конрад с Августом, сопровождавшие его в город. Все остальные так и не оставили на этот раз глубоких подземелий под княжеским замком. Благодаря Августу, путь назад оказался не намного труднее утреннего путешествия, и, не встретив никаких препятствий, что наводило на мысли о добром расположении богов Высокого Неба, они вскоре вернулись в зал Врат.
Здесь за время их отсутствия ничего не изменилось. Даже горящий факел, брошенный Карлом на драгоценный мозаичный пол то ли несколько мгновений, то ли целую вечность назад, продолжал пылать как ни в чем не бывало, оказавшись запертым магией зала Врат в своем единственном, раз и навсегда остановившемся мгновении. Оставаться здесь дольше, чем нужно, чтобы «отдышаться», переброситься немногими словами и открыть новую Дверь, никому не хотелось. Тем более не пришло им в голову устраивать в Мотте трапезу, а чувство голода ощущалось всеми, но, разумеется, в особенности женщинами и Строителем Мартом, они вообще почти весь день провели внутри скального основания Третьей Сестры.
Завтрак – поскольку на Каменную Ладонь они попали ранним утром – устроили на берегу священного озера, не нарушая этим, впрочем, никаких законов и традиций убру, очень просто разрешавших противоречие между сакральным и житейским. Есть и пить, по разумению убру, человек мог практически везде, где позволяли обстоятельства, ибо такова его животная природа. Божественное же – по учению убру – следовало взращивать в душе, а не создавать из камня и золота. Однако самих убру они не встретили. Каменная Ладонь была пустынна, если не считать птиц и мелких зверей, пуст оказался и храм на указующем персте. Но и это, насколько помнил Карл, было обычным делом. Убру здесь не жили, и храм использовали лишь по потребным случаям, хотя и следили за его состоянием со всем тщанием, какого он заслуживал.
В двух дорожных мешках, которыми снабдил Карла и его спутников благополучно прошедший инициацию Игнатий – в глазах старика уже начал разгораться холодный «алмазный» огонь – было все, что необходимо путникам, чтобы не без удовольствия утолить голод и восполнить растраченные в дороге силы. «Сухая» илимская ветчина, козий сыр и копченые угри, овечий сыр с перцем, запеченные на углях куры, белый хлеб, изюм и курага, и, разумеется, вино – красное войярское и светлое флорианское – в больших кожаных флягах. Так что трапеза затянулась едва ли не до полудня. За разговорами, да еще в таком чудном месте, как берег озера на Каменной Ладони, время бежит быстро, но на то оно и время, что в глазах человека оно не имеет характера бесконечной непрерывности, продолженной из некогда сотворения мира в далекое никогда, где созданный богами мир исчезнет навсегда. Люди привыкли измерять время, произвольно, а иногда и совершенно случайным образом, деля на отрезки соразмерные продолжительности своей жизни. Но, разумеется, ни Карл, ни кто-либо из его спутников об этом сейчас не думал. Кому и в голову придет размышлять о природе времени, сидя на зеленой траве в кругу приятных собеседников, неторопливо попивая замечательное флорианское вино и подставляя лицо легкому ветерку, скользящему над водной гладью. Однако в какой-то момент все почувствовали, что время, отпущенное на отдых, истекло и пора продолжать путь.
– Куда мы отправимся теперь? – спросила Валерия.
Вопрос был прост, потому что ответ на него был очевиден. Однако Карл по-прежнему мог сказать лишь «куда», но не мог объяснить, «почему».
– Только вперед, – улыбнулся он. – Впрочем, возможно, у вас, дамы и кавалеры, имеются возражения? Тогда я бы предложил остаться здесь. Из убрских земель во Флору можно попасть всего за два месяца. Даже перевалы в Мраморных горах не успеют закрыться…
Но возражений не последовало. Его спутники, если судить по взглядам и улыбкам, были готовы следовать однажды принятому решению. И более того, судя по всему, почувствовали «дыхание дороги», испытывая к этому во всех смыслах странному путешествию вкус, любопытство, и, пожалуй, даже азарт…
– Вперед, – согласно кивнула Виктория. – Разумеется, вперед, но куда?
«И это спрашиваешь ты?» – мысленно усмехнулся Карл.
– Мы прошли через три Двери, – ответил вместо Карла, молча попыхивавший до этого трубочкой Март. – Осталось еще три. Я не ошибаюсь?
«Разумеется, нет, мастер Март, ведь вы это знаете».
– Отнюдь, – снова усмехнулся Карл. – Именно три. Высокая Земля, Гаросса и Долина Данубы. Но в Гароссе нам пока делать нечего, а Цейр… Даже не знаю, имеет ли нам смысл туда идти. Однако всякое может случиться, но не все может быть, – он пожал плечами, признавая неспособность знать наверняка, как сложатся дела в будущем.
«Вдохновение… наитие… озарение…» – как объяснить другим то, в чем и сам ты до конца разобраться не смог? Как предугадать, куда приведут неверные пути, компасом на которых служит не столько разум и знание, сколько талант, интуиция и охотничье чутье?
– Впрочем, возможно, в Цейре мы все-таки побываем, – сказал он с улыбкой, – потому что сразу из него отправимся в Новый Город, но, в любом случае, Гаросса будет последней.
«Я не бросаю слов на ветер, милая, – сейчас он смотрел в глаза Деборы. – Сегодня – как бы долго ни длилось это наше „сегодня” здесь и сейчас – ты примешь корону Нового Города».
«Это я уже поняла», – ответили ее глаза.
– Значит, Высокая Земля? – О Высокой Земле Виктория знала много больше других. – Вы ищете встречи с Норной, Карл, не так ли?
«Ты же знаешь».
– Так, – кивнул Карл. – Рано или поздно мне необходимо будет с ней встретиться, так лучше сделать это теперь, не дожидаясь, пока Норна сделает свой собственный ход.
«Бей первым! Не так ли, маршал?»
Так, – послышалось ему, или Гавриель и в самом деле пришел, чтобы одобрить решение? Как бы то ни было, если Карл и услышал голос маршала, то услышал он один.
– Возможно, вы правы, Карл, – согласился Конрад.
– Встреча с Норной может таить большую опасность, – тихо сказала Анна.
– Вы правы, сударыня, – согласился Карл. – Однако лучше ужасный конец, чем ужас без конца, или вы предпочитаете наоборот?
– Лучше смерть! – Анна была искренна, она, разумеется, знала о чем говорит.
– Тогда, не будем медлить, – Конрад встал с травы, поправил перевязь и положил руку на эфес меча. – Мы в вашем распоряжении, Карл.
7
Они оставили Семь Островов до заката, но пришли на Каменную Ладонь ранним утром, чтобы покинуть в полдень. В зале Врат все еще длился скованный древней магией Мотты момент вечности, прервать который, судя по всему, мог теперь один только Карл. А здесь, в Ляшне, и, вероятно, неспроста, стояла глухая ночь. Карл сразу почувствовал ее запах, особое мерное дыхание, которое узнавал всегда и сразу, где бы в этот момент ни находился, хотя бы и под землей. Едва переступив порог Зеркала Ночи, которое он выбрал, следуя исключительно чутью охотника, и оказавшись в погруженном во мрак подземелье, находившемся, если верить древнему чертежу, где-то в сердце Неверной Земли – в трехстах лигах к западу от Орша – так сразу же и понял, что здесь сейчас ночь, и стелется над болотами и протоками, окружавшими пристанище ярхов, ночной, подсвеченный желтоватым светом луны, туман.
