«Вот что значит порода», – усмехнулся он, качая мысленно головой.
Никого из этих людей он не знал, хотя, возможно, кое-кого встречал когда-то давно. Но в те времена они были молоды и незначительны, и узнать их теперь, когда они стали стариками, он не мог. Тем более, не мог он знать молодых, однако внук – «или правнук?» – герцога Дорогана был так похож на того молодого дворянина, который пригласил Карла на первую встречу с Евгением, что ошибиться было невозможно.
– Вы ведь Дороган? – спросил Карл, обращаясь к молодому человеку.
– Да, ваше величество, – низко поклонился тот, – я герцог Давид Дороган. К вашим услугам.
– Я еще не император, – покачал головой Карл.
– Так станете им через несколько минут, – возразил герцог Дороган, рассматривая Карла с таким жгучим интересом, что не оставалось никаких сомнений – он знает, с кем сейчас говорит.
– Стану, – согласился Карл. – Вы внук Карла Дорогана?
– Да, ваше…
– Не спешите, герцог, – остановил Карл. – Вы герцог Дороган, а я герцог Герра. Пока мы можем говорить на равных. Когда умер ваш дед?
– Двадцать лет назад, – неожиданно усмехнулся Давид Дороган. – И он продолжал ненавидеть вас до последнего вздоха. Вы ведь это хотели узнать?
– Господа! – вмешался в разговор невысокий и худой, как щепка, старик. – Простите, что прерываю ваш в высшей степени важный разговор, – голос его скрипел, но интонацию циничной иронии скрыть было невозможно, – но время не ждет. Вы не помните меня, Карл?
«Этому человеку я разрешил называть себя по имени…»
– Вы Иохим, – сказал Карл, видя, как проступают под маской старости давно забытые черты. – Князь Ливен… Адъютант Льва Скомороха, не так ли?
– Благодарю вас, Карл! – улыбнулся беззубым ртом старик. – Приятно, что вы меня помните. Ныне я являюсь местоблюстителем престола и поверьте мне, Карл, хотел бы перестать им быть, как можно скорее.
– Что я должен делать?
– Да, в сущности, ничего особенного, – серьезно ответил князь Ливен. – Сейчас господин Ной зачитает нам вслух завещание покойного императора Дмитрия, я задам вам вопрос, вы ответите на него утвердительно, подпишете «Акт принятия» и «Императорскую присягу», мы засвидетельствуем вашу подпись своими подписями и печатями, согласуем даты похорон Дмитрия и вашей коронации, и все. Императорскую печать вы получите сегодня, корону и скипетр – в день коронации, но по закону, установленному еще Евгением Яром, императором вы являетесь с того мгновения, как поставите свою подпись под присягой. Даже наше присутствие это всего лишь дань традиции. Закон же прост: есть завещание, и есть наследник.
5
– Князь, – Карл придержал старика за локоть, – останьтесь еще на несколько минут.
– По вашему слову, мой государь, – поклонился Ливен.
– И вы тоже, господин нотарий, – окликнул Карл Александра Ноя.
Остальные, присутствовавшие при таинстве принятия власти и потянувшиеся уже к выходу из зала, были удивлены и заинтригованы, но, разумеется, вслух никто ничего не сказал. Каким бы жалким огрызком ни являлась теперь империя Яра, законы, установленные ее создателем, все еще имели силу, во всяком случае, здесь, в этом дворце.
– Господа, – сказал Карл, когда двери закрылись, и они остались в зале втроем. – Обстоятельства складываются таким образом, что сегодня ночью я должен покинуть Цейр…
«Обстоятельства».
В сущности, его обстоятельства были таковы, что вполне возможно, императором Карлу предстояло пробыть совсем недолго, но рассказывать об этом он, разумеется, не собирался. Напротив, в данный момент он предполагал убедить присутствующих здесь людей, что ничего необычного в том, что он говорит и делает, нет.
– Разумеется, – Карл говорил спокойным ровным голосом и также спокойно и уверенно смотрел в глаза князя Ливена, которому предстояло пробыть местоблюстителем престола несколько дольше, чем он предполагал, – я буду присутствовать на похоронах императора Дмитрия. – Сказал Карл то, что Ливен желал услышать. – И именно, имея в виду те обстоятельства, о которых я упомянул раньше, – и что с того, что никому, в сущности, я так ничего и не объяснил? – Я настаивал, чтобы церемония была перенесена на максимально возможный срок. – Рассуждая абстрактно, он действительно мог успеть, но, честно говоря, сомневался, что у него получится. – Что же касается коронации, которая, как мы уже договорились, может состояться не раньше, чем через сорок дней после погребения покойного императора, то не затем я подписал «Акт о принятии», чтобы не получить принадлежащую мне по праву корону. Однако…
Вот в этом слове – однако – и заключался весь смысл нынешнего разговора. Однако человек – и новый император Яр в этом смысле не являлся исключением – может только предполагать, располагают, как известно, одни только боги Высокого Неба, а решает лишь та, кого в Цейре издавна называли Госпожой Дорог. И поэтому, не желая вверять судьбу империи случаю, император Карл Яр, временно оставляя государство на попечение князя Ливена, желал бы заранее озаботиться составлением завещания и оставить, отправляясь в дорогу, четкие распоряжения, которые должны были свести неопределенность будущего к разумному минимуму.
Ливен выслушал его молча, пристально глядя выцветшими стариковскими глазами, не утратившими, тем не менее, ни света ума, ни отблеска железной воли, которыми наградила его природа, прямо в глаза Карла во все время этой краткой речи.
– Один вопрос, ваше величество, – сказал он, когда Карл замолчал.
– Прошу вас, князь.
– Вы уйдете один?
– Да, – твердо ответил Карл. – Да, князь, я уйду один, и я твердо обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы вернуться.
Это было все, что он мог обещать, не обременяя душу ложью.
– Тогда приступим к делу, – кивнул старик. – Господин нотарий!
6
Составление нового завещания, послания палате Ноблей и «распорядительного письма», адресованного местоблюстителю престола имперскому князю Иохиму Ливену, заняло почти целый час. Но наконец документы были оформлены согласно всем правилам имперского делопроизводства и скреплены, как того и требовал закон, подписями и печатями всех трех участвовавших в их составлении сторон.
«И это все, за чем ты пришел сегодня в Цейр?» – Голос Евгения не выражал ни разочарования, ни гнева. Покойный император хотел лишь напомнить Карлу, что ничего случайного в его последнем путешествии нет и быть не может.
Карл отложил перо, медленно вернул на указательный палец золотой императорский перстень, право носить который обрел чуть больше часа назад, и поднял взгляд на Евгения. Яр стоял по другую сторону стола и терпеливо ждал, когда Карл посмотрит ему в глаза.
«Я выполнил свой долг, разве нет?»
«Долг… Но разве ты кому-нибудь здесь что-нибудь должен?»
