Вдруг она рассмеялась и, отдернув руку от губ Хуана, заключила его в объятия.
– Я так счастлива, что ты такой, Хуан, – проговорила она. – Уверена, ты никогда не сделаешь ничего, что меня опечалило бы. Когда я думаю, что в эти секунды рядом со мной мог бы лежать Карл… – она вздрогнула.
– Карл? Король Франции?
– У него дряблые толстые губы, и он храпит. Вообще-то он не злой, но он повел бы себя грубо… он никогда не понял бы меня.
– Надеюсь, я тебя пойму, Маргарита.
– Называй меня Марго, – попросила она. – Это мое особое имя… мне хотелось бы, чтобы этим именем меня называли те, кого я люблю.
– Значит, ты любишь меня, Марго?
– По-моему, да, Хуан. По-моему, я полюбила тебя потому, что… потому, что я не боюсь.
И вскоре все трудности были позади и то, что так тревожило обоих, превратилось в удовольствие. Она учила Хуана смеяться на свой фламандский манер, и ее фамильярный разговор очаровывал его, то, что в других устах могло показаться грубым, в ее устах звучало очень мило.
– О, Хуан, – восклицала она, – я думала, что мои кости будут покоиться на дне морском, и огромные рыбины станут объедать мою плоть, а маленькие рыбки резвиться над моим скелетом и играть в пятнашки, юркая в мои глазницы.
– Не говори таких вещей, – просил он, целуя ее глаза.
– И я сочинила про себя: «Здесь покоится Марго, Дважды побывавшая замужем и оставшаяся девственницей». – Тут Маргарита начала звонко смеяться. – Теперь эта эпитафия никогда не будет моей, Хуан! Ибо Марго лежит здесь… рядом с тобой, и она уже больше не девственница… и ей вовсе не неприятно.
И они снова занялись любовью, на сей раз без страха и стыда. Утром Хуан сказал:
– Мы дали нашим родителям то, чего они хотели.
– Испанскую корону, – перебила его Маргарита.
– Наследие Габсбургов, – пропел Хуан.
Потом они снова смеялись и целовали друг друга в порыве неистовой страсти. Маргарита отскочила от него, опустилась на колени перед кроватью и склонила голову, словно перед тронами короля и королевы.
– Мы благодарим Ваши Величества. Вы можете сохранить испанскую корону…
– …и наследие Габсбургов, – добавил Хуан.
– Потому что… – продолжила Маргарита, улыбаясь.
– … вы дали нам друг друга, – закончил за нее Хуан.
* * *
Свадебные торжества продолжались. Принц Хуан стал самым популярным человеком во всей Испании. О нем говорили, что с тех пор, как в Испанию прибыла Маргарита, он стал еще больше похож на ангела. Его невеста явно была счастлива. И никого не удивляло, что где бы они ни появлялись, всюду воцарялись радость и веселье.
Королева выразила мужу свое удовольствие от этого брака.
– Вот видишь, как хорошо все сложилось, – сказал Фердинанд. – Этот брак – мое детище. Ты должна признать, что я знал, чего хочу.
– Та поступил очень мудро, – соглашалась с ним королева. – Ты предоставил нашему Хуану возможность разделить наследие Габсбургов… и счастье.
– Хм, кто бы не был счастлив разделить наследие Габсбургов? – настойчиво твердил король.
Лицо Изабеллы приобрело взволнованное выражение.
– Мне не нравятся слухи о Хуане, дошедшие до меня. Она находится так далеко от дома и…
– Ерунда! Все будет хорошо! Она освоится. Фламандские обычаи разительно отличаются от наших. Я слышал, что она страстно привязана к своему мужу.
– Слишком страстно.
– Моя дорогая Изабелла, разве может жена так сильно любить своего мужа?
– Раз он ее не любит, для нее было бы легче все вытерпеть, не люби она его столь беззаветно.
– Как странно слышать подобные слова из твоих уст! Похоже, ты намекаешь, что если жена не слишком сильно любит мужа – то это добродетель.
– Ты неверно истолковываешь мои мысли.
– Да не надо бояться за Хуану. Слухи, как правило, ложны.
Королева знала, что Фердинанд не может думать о своей дочери, не учитывая всех выгод, которые ее брак приносил Испании. Даже не требовалось тщательно изучать характер короля, чтобы ясно понять его личную точку зрения на этот брак. Он не мог смотреть на вещи иначе. За долгие годы их брака Фердинанд становился все бессердечнее. «А стала ли я мягче? – подумала Изабелла. – Наверное, нет. Просто, имея так много любимых людей, я сделалась более уязвимой, и все».
– А почему надо откладывать отъезд нашей дочери Изабеллы? – резко спросил Фердинанд. – Нетерпение Эммануила возрастает.
– Разве он не может подождать, пока окончатся празднества, связанные со свадьбой ее брата?
– Но мы полагали, что эти церемонии продолжатся долго, – возразил Фердинанд. – Так пожелал народ. Мне бы хотелось, чтобы в скором времени Хуан и Маргарита отправились в длительное путешествие по стране, делая остановки в разных городах. Там будут продолжаться празднества. Лучше всего именно так завоевать любовь и преданность народа. А если речь идет о такой паре, как Хуан и Маргарита… молодых, красивых и влюбленных… люди навсегда становятся преданными рабами. – Глаза Фердинанда неистово засверкали. – Когда я думаю о том, что этот молодой человек – наш наследник, мне хочется петь от радости!
– Может, Изабелла смогла бы сопровождать их в поездке по стране.
– И тем самым отложить свой отъезд к Эммануилу?
– Ее присутствие напомнит народу о том, что мы для него делаем с помощью брачных союзов.
– Совершенно излишне! Изабелла должна готовиться к немедленному отъезду в Португалию.
Королева собиралась возразить, но Фердинанд упрямо сжал губы, словно напоминая ей: «Это такие же мои дети, как и твои. Ты можешь быть королевой Кастилии, однако главой семьи остаюсь я».
Королева знала, что возражать бесполезно. Короткая отсрочка не сыграет большой роли для Изабеллы. К тому же королева была уверена, что ее дочь будет не менее счастлива с Эммануилом, чем Маргарита с Хуаном.
* * *
Прибытие Маргариты в Испанию принесло Катарине огромное облегчение. Она своими глазами увидела, что приезд иностранной принцессы в дом ее жениха мог стать радостным событием.
А как приятно было наблюдать за счастьем Маргариты и Хуана!
Веселая и умная, Маргарита весьма дружески относилась к сестрам своего мужа, а ее привычка всегда без колебаний говорить то, что она думает, поражала всех.
Катарина понимала, что принцесса Изабелла несколько шокирована поведением своей невестки. Кроме того, Изабелла не могла разделить их радость, поскольку ее собственный отъезд из дома неотвратимо приближался.
– Как это жестоко с нашей стороны быть счастливыми и веселыми, когда Изабелла вскоре покинет нас, – говорила Катарина Марии.
