Блондинка указывает на место в десяти шагах справа от себя. У нее длинные ногти, выкрашенные в цвет фуксии (или розовый, как сказал бы наивный Холлис), и один острый коготь обращает мое внимание на парня в рубашке поло, который приударял за Бренной. На неудачливого сиськощупа.
– Он? – На великолепном лице Бренны явственно читается презрение.
– Да.
– Забавно. Он не упоминал, что у него есть девушка, когда предлагал покататься на своей Lamborghini.
Холлис хихикает.
– Ты лжешь. Дэйви никогда бы так не поступил, – брызгает слюной от злости девчонка. Ее щеки становятся краснее цвета собственной майки, которая, к тому же не сочетается по цвету с ногтями. Ненавижу такое. – Он сказал, что ты набросилась на него.
Бренна кривит губы в насмешливой улыбке.
– Ну, естественно. Его самолюбие было уязвлено. Но что, если бы я согласилась отсосать ему в шикарной спортивной машине после твоего ухода? Гарантирую, ты бы никогда не узнала, что он вообще с кем-то еще разговаривал.
– Точно, – вставляет Хантер.
Я прячу улыбку. Она абсолютно права. Единственная причина, по которой этот неудачник вообще упомянул о существовании другой женщины в разговоре со своей девушкой, заключается в том, что ему нужно было потешить свое эго. Он, вероятно, знал, что ей крышу снесет от вида Бренны и захочется постоять за своего мужчину, и это поможет ему снова почувствовать себя милым и желанным после полученного отказа покувыркаться в Lamborghini.
Бренна встает. Лицо у нее сухое, но толстовка спереди все еще мокрая. Прозрачная жидкость не пахнет алкоголем, так что, скорее всего, это была просто вода. Раздраженно вздохнув, Бренна расстегивает молнию на мокрой толстовке и снимает ее со своих изящных плеч.
– О, мой бог, – стонет Холлис, его глаза темнеют от возбуждения.
На ней нет ничего, кроме джинсов и кружевного черного бюстгальтера, который больше похож на укороченный топ и не сильно отличается в плане откровенности от того, что надето на блондинке. Ее не выгонят из бара за обнажение на публике, но на ее совести точно останется каждый стояк в нашем районе.
«Даже стояк Фитци?» – издевается надо мной внутренний голос.
Я пытаюсь подавить ревность. Мне не нравится мысль, что у Фитца встанет на Бренну, как бы невероятно ни выглядели ее сиськи в этом лифчике.
Но, бросив быстрый взгляд на Фитца, я вижу на его лице жесткое выражение и презрительную усмешку, с которой он смотрит на парня в рубашке поло, крадущегося теперь к своей подружке. Лежащие на столе большие кулаки Фитца сжаты не до конца, но пальцы подогнуты. Он настороже и не в восторге от развития ситуации.
– Слышишь, милая? – обращается Бренна к блондинке. – Твой парень – шлюха с большой буквы. Лучше брось его сейчас, пока он не разбил тебе сердце.
– Как ты смеешь называть Дэйви шлюхой! – получает она возмущенный ответ. – У тебя такого, как он, никогда не будет! Ты тупая сука, раз отказала, когда он пытался с тобой замутить.
– Сначала ты разозлилась, что я пыталась у тебя его увести, – сверкает карими глазами Бренна. – Теперь ты негодуешь, что я ему отказала. Определись уже, милая.
Не могу удержаться от смеха. Блондинка свирепо смотрит на меня.
– Но если хочешь, я с удовольствием трахну его, – предлагает Бренна. – Он хватал меня за грудь довольно неуклюже. Я могла бы преподать ему пару уроков.
– Шлюха, – выплевывает девушка.
– Правильно. Это же я шлюха, а не он.
– Ты бы не поняла, что перед тобой достойный человек, даже если бы он подошел и ударил тебя по лицу.
– И ты, очевидно, тоже.
Хантер хихикает.
Лицо девушки алеет, мне почти жаль ее. Почти.
– Тупая шлюха!
Теперь я по горло сыта количеством ругательств.
Я вскакиваю на ноги.
– Хватит, – рявкаю я на нее. – Ты понимаешь, на сколько десятилетий назад ты отбрасываешь девушек каждый раз, когда называешь другую шлюхой? Люди годами боролись за то, чтобы женщин не рассматривали как сексуальные объекты, чтобы не осуждали и не стыдили, если кому-то нравится секс. Достаточно того, что мужчины до сих пор нас так называют. Если и ты так поступаешь, они понимают, что женщины только такого обращения и достойны.
– Заткнись, – огрызается она. – Ты тоже шлюха!
– Ну-ка повтори еще раз, – скрещиваю я руки на груди. – Попробуй!
– Ты. Шлюха, – сияет она самодовольной улыбкой.
Я могла бы спустить все на тормозах. Правда, могла бы. Если бы она не сделала шаг вперед и не махнула острыми, как бритва, ногтями у моей щеки в насмешливом, пренебрежительном жесте, от которого на глаза упала красная пелена.
Я бросилась на нее.
– Бабья драка! – кричит Холлис, выскакивая из кабинки.
Я слишком занята блондинкой, чтобы помешать Холлису наслаждаться зрелищем. Оседлав противницу, от души двигаю кулаком, но ответный удар попадает мне в угол рта. Я ощущаю медный привкус на нижней губе, слизываю кровь, хватаю прядь ее волос. Резко дергаю, заставляя девушку стонать.
– А как же, черт возьми, женская дружба? Ты никогда не слушала «Спайс Герлз»? – рычу я ей в лицо. – Да что с тобой такое?
– Слезь с меня! – Она пускает в ход ногти.
Ее желание исполняется, потому что внезапно меня оттаскивают. Сильные руки обнимают за талию, удерживая подальше от нее. Она вскакивает на ноги и снова набрасывается, визжа:
– Ты сломала мне ноготь!
Дэйви хватает ее и тянет назад. Она цепляется за его руку, словно это последняя спасательная шлюпка на «Титанике».
Я хмурюсь при виде этого зрелища.
– Твой парень-неудачник пытался схватить другую девушку за грудь – почему ты на него за это не злишься?
Закрывая подружку собой, Дэйви показывает всему миру, какой он тупица, что решил именно в этот момент вмешаться. Потому что только тупица указал бы на Бренну и сказал:
– Посмотри, во что она одета! Она сама напросилась!
Господи, он сделал это!
Снова бросаюсь вперед, но эти большие руки крепче обнимают меня. Я понимаю, что они принадлежат Хантеру. Но даже если бы у меня была возможность врезать, я бы не опередила Фитца. Вот только что он сидел, а теперь уже держит засранца Дэйви за шиворот.
– Она сама напрашивалась? – шипит Фитци. – Неужели это ты, грязный маньяк, сейчас сказал такое?
– Я не это имел ввиду… – Дэйви хватает ртом воздух.
Фитц ударяет парня из братства о кирпичную стену рядом с кабинкой. Могу поклясться, весь зал задрожал от удара. На стенах бара висят спортивные реликвии в рамках, и несколько фотографий незнакомых мне хоккеистов падают на залитый пивом пол. Я слышу хруст стекла под ботинками Timberland Фитца, когда он переступает с ноги на ногу.
