– Ох, заткнись, Селена, – бормочу я. – Сегодня твое мнение мне не интересно.
Сосед по ряду Бен смотрит на меня, вздыхает, а затем снова переводит взгляд на аудиторию. Он уже привык, что я разговариваю сама с собой, как сумасшедшая старуха. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
Прошло уже два дня после случившегося в раздевалке, а Фитц как в воду канул. Уезжал днем (по словам Холлиса, отсиживался в мастерской), не ужинал (да и вообще не ел) дома, и оба раза возвращался около полуночи и заявлял, что ОЧЕНЬ УСТАЛ, когда я пыталась с ним поговорить.
Знаете, что хочется сказать об этом?
Да пошел ты далеко и надолго, Колин Фитцджеральд. В первый и последний раз его дурацкий пенис приблизился к моему божественному рту. Девушка должна быть принципиальной.
Бренна придерживается такого же мнения, получив от меня после занятий сообщение с последними новостями о Фитце.
Я: «По-прежнему ни слова о минете. Прошлой ночью сказал, что у него мигрень и заперся в своей комнате. Сегодня утром ушел на тренировку в 5 утра. Сбежал как вор в ночи».
БРЕННА: «Мужики – отбросы общества».
Я: «Настоящий мусор».
БРЕННА: «Мусорные отбросы».
Я посылаю ей смайлик в виде какашки, потому что не могу найти смайлик в виде мусорного мешка.
БРЕННА: «На полном серьезе… мне жаль, БГ. Никогда не думала, что Фитц окажется таким, но люди полны сюрпризов».
Я: «Как и мусорные контейнеры».
БРЕННА: «Ахахахахаха».
Я усмехаюсь про себя, засовывая телефон в сумку. Сумка от Prada пахнет восхитительно новой кожей, этот запах гарантированно всегда поднимает мне настроение. Подарок появился на моем пороге вчера утром благодаря единой службе доставки посылок и Бабуле Селесте. Клянусь, эта женщина чувствует, когда ее внуки расстроены. Словно внутри у нее установлена сигнализация, которая бьет тревогу: «Скорее! Высылай Prada!», если кто-нибудь из внуков хотя бы поранит пальчик.
Не то чтобы я не хотела получить в подарок новую шикарную сумку. Я же не сумасшедшая.
Спускаюсь по ступенькам к кафедре Лори. Его рабочее время истекло, но он согласился встретиться со мной после лекции, чтобы я могла приступить к промежуточному экзамену сегодня, вместо того чтобы ждать до среды, когда он одобрит мою работу.
Благодаря тому, что Эрик Лори преподает историю костюма, а также курирует мою курсовую работу, я могу убить двух зайцев сразу: согласовать с ним тезис работы и заодно показать новые эскизы линии купальников.
Он продолжает меня пугать без всяких разумных объяснений. Все вокруг обожают его, особенно девчонки. Они смеются над всеми его шутками. Терпят его беспорядочное подмигивание.
Мне единственной хочется после встречи с ним помыться. Он напоминает мне того невыносимого персонажа из «Гарри Поттера» – Гилдероя Локхарта
[41], которого блестяще сыграл в фильме Кеннет Брана. Лори не такая яркая личность, но, как и Локхарт, он выглядит тщеславным эгоистом, который хочет, чтобы все его любили.
Или, скорее, уверен, что его уже все любят.
Я знаю, что сужу строго, и, подходя к профессору, пытаюсь выбросить подобные мысли из головы.
– Зима! – поддразнивает он. – Мне понравилось, как ты высказывалась сегодня на занятии.
– Спасибо.
Он перебирает бумаги, потом смотрит поверх моего плеча и кивает кому-то. Оборачиваюсь и вижу, что на почтительном расстоянии ждет своей очереди Нора.
– Мне нужно получить отчет о ходе работы еще от одной студентки, так что поторопимся, – сообщает он мне.
Слава богу. Чем быстрее, тем лучше.
Он пробегает взглядом работу, подготовленную мной для промежуточного экзамена, предлагает две небольшие поправки и подписывает ее. Покончив с этим, я предоставляю ему бланк заказа материала. На факультете моды есть приличный выбор бесплатных тканей для студентов, но можно самостоятельно докупить то, что нужно. Поскольку некоторые из моих бикини вязаные, мне пришлось заказать более легкую пряжу, которая не растягивается и не дает усадку при намокании. Лори одобряет мой выбор и кивает в знак согласия, когда я объясняю причины. В заключение сообщаю ему последние данные о моделях, которых планирую нанять.
Он откидывает голову и смеется, услышав, что я хотела бы попросить некоторых футболистов представить линию мужских плавок.
– Отличная идея, Саммер. В зрительном зале будет аншлаг. А кто представит женские купальники?
– Я еще не решила.
Он подмигивает.
– Значит, ты не передумала насчет того, чтобы самой выйти в одном из купальников?
Тьфу.
Зачем.
Ну, зачем, Гилдерой?
– Нет, все еще не хочу, – заставляю я себя рассмеяться.
– Какая жалость. Ладно, давай переговорим в конце недели. – Он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает его.
И либо мне мерещится, либо его пальцы касаются моего затылка, когда разворачиваюсь, чтобы уйти.
Отвращение мурашками пробегает по позвоночнику. Требуется вся сила воли, чтобы пулей не вылететь из аудитории. Вместо этого я иду спокойным шагом и держусь так, будто не испытываю отвращения после его прикосновения.
– Нора, я вернусь через минуту, – говорит ей Лори, отходя, чтобы ответить на звонок.
– Он в твоем распоряжении, – шепчу я Норе.
– А мне так не показалось, – насмешливо фыркает она.
Я поворачиваюсь и хмуро смотрю на нее.
– И что это значит?
Прежде чем съязвить, она проверяет, не освободился ли Лори:
– Тебе не надоело добиваться успеха при помощи внешности?
– О чем ты говоришь? Я ничего такого не использую.
– Ты вертишь Лори, как хочешь. Он пускает слюни каждый раз, как ты входишь в помещение. Ведет себя так, будто каждое твое слово достойно Пулитцеровской премии. Клянусь, если бы он не вел лекцию стоя, то вскакивал бы на ноги каждый раз, чтобы аплодировать, когда ты открываешь рот.
Я сжимаю челюсти так сильно, что начинают болеть зубы.
– Я же не прошу его об этом. Мне интересен лишь его предмет.
– Не сомневаюсь. – Она закатывает глаза и заправляет за ухо прядь волос с розовыми кончиками. – Может, если бы ты меньше флиртовала и больше училась, тебя бы не выгнали с предыдущего места обучения.
– Ну-ну. Хорошего дня, Нора.
По пути к выходу мои руки дрожат. Она такой противный человек. Не могу поверить, что она понравилась Фитцу настолько, чтобы он захотел встречаться.
