Столкнувшись с этой проблемой, имевшей непосредственное отношение к его собственному существованию, Фрейре сосредоточил свое внимание на сфере образования и начал работать в ней. Он посвятил многие годы процессу изучения и размышлениям, благодаря которым в философии педагогики появилось нечто совершенно новое и необычное. Оказавшись непосредственным участником борьбы за освобождение мужчин и женщин для создания нового мира, он обратился к идеям и опыту людей, живших в самых разных условиях и придерживавшихся разных философских взглядов – по его собственным словам, к «Сартру и Мунье, Эриху Фромму и Луи Альтюссеру, Хосе Ортеге-и-Гассету и Мао, Мартину Лютеру Кингу и Че Геваре, Унамуно и Маркузе». Воспользовавшись выводами этих людей, он выработал поистине оригинальный взгляд на образование, который основан на необходимости отреагировать на реальную действительность Латинской Америки.
Фрейре впервые выразил свои идеи в области философии образования в 1959 году, защищая докторскую диссертацию в университете Ресифи, и позднее – во время работы в качестве профессора исторических наук и философии образования в том же учебном заведении, а также во время его ранних экспериментов по обучению безграмотных жителей города. Разработанная им методология широко использовалась католиками и участниками других кампаний по распространению грамотности, проводившихся на Северо-Востоке Бразилии, и была воспринята как настолько серьезная угроза старому режиму, что Фрейре был заключен в тюрьму сразу после военного переворота 1964 года. Когда через семьдесят дней Фрейре вышел на свободу и ему посоветовали покинуть страну, он отправился в Чили, где прожил пять лет, работая для ЮНЕСКО и Чилийского института аграрной реформы по программам образования для взрослых. После этого он выступал в роли консультанта на педагогическом факультете Гарвардского университета и тесно сотрудничал с рядом групп, проводивших новые образовательные эксперименты в сельской области и в городах. В настоящий момент (1970 г. – Ред.) он занимает должность специального консультанта в Отделе образования Всемирного совета церквей в Женеве.
Перу Фрейре принадлежит множество статей на португальском и испанском, а его первая книга – «Образование как практика освобождения» (порт. Educação como Prática da Liberdade) была опубликована в Бразилии в 1967 году. Его последний и самый исчерпывающий труд – «Педагогика угнетенных» – первая из его работ, публикующихся в США.
Нет смысла пытаться в рамках этого короткого вступления в нескольких абзацах обобщить то, что автор описывает на десятках страниц. Это было бы оскорбительной недооценкой богатства, глубины и сложности его идей. Но, может быть, здесь есть место свидетельству – личному свидетельству – относительно того, почему диалог с идеями Паулу Фрейре представляется мне столь захватывающим приключением. Я настолько пресытился абстрактностью и стерильностью, которыми характеризуется большинство интеллектуальных трудов в современном академическом сообществе, что меня крайне воодушевляют размышления, основанные исключительно на историческом контексте, которые рождаются в разгар борьбы за создание нового социального порядка и поэтому представляют собой единство теории и практики. И меня обнадеживает, что столь значимая фигура, как Паулу Фрейре, воплощает собой повторное открытие призвания гуманистов, коими должны быть интеллектуалы, и демонстрирует, что мысль способна отбрасывать принятые ограничения и открывать дорогу в новое будущее.
Фрейре способен на это, потому что он отталкивается от одного основополагающего тезиса: онтологическое (как он сам его называет) предназначение человека заключается в том, чтобы быть Субъектом, который воздействует на окружающий мир, меняет его и, делая это, неизменно приближается к возможности жить более полной и богатой жизнью – как индивидуально, так и коллективно. Этот мир, частью которого он является, не статичен и не замкнут, это не данность, которую человек обязан принять и к которой должен приспособиться. Это скорее проблема, над которой необходимо поработать и которую можно решить. Это материал, которым человек пользуется, творя историю, задача, которую он выполняет, преодолевая всегда и везде то, что лишает его человечности, и осмеливаясь создавать что-то качественно новое. По мнению Фрейре, необходимые для осуществления этой задачи ресурсы в настоящее время обеспечиваются продвинутыми технологиями нашего западного мира, но социальное видение, которое заставляет нас отвергать существующий порядок и показывать, что история еще не закончилась, возникает в первую очередь на основе страданий и борьбы жителей третьего мира.
С этим связано убеждение Фрейре (которое сейчас подтверждается обширным накопленным опытом) в том, что каждый человек, каким бы «невежественным» или погруженным в «культуру молчания» он ни был, способен взглянуть на мир с критической точки зрения, вступая в диалог с окружающими. Имея необходимые для такого диалога инструменты, этот индивид может постепенно воспринять личную и социальную реальность вместе с существующими в ней противоречиями, осознать свое восприятие этой реальности и начать взаимодействовать с ней на основе критического анализа. В ходе этого процесса преодолевается старая патерналистская модель отношений между учителем и учеником. Крестьянину лучше удастся упростить этот процесс для своего соседа, чем «преподавателю», привлеченному со стороны. «Люди обучают друг друга, а посредником в их взаимодействии выступает мир».
Когда это происходит, слово обретает новую силу. Оно больше не является чем-то абстрактным или магическим, а представляет собой средство, с помощью которого люди раскрывают себя и свой потенциал, давая названия окружающим их вещам. Как сказал Фрейре, каждый индивид отвоевывает свое право сказать собственное слово, дать имя окружающему миру.
Когда безграмотный крестьянин участвует в подобном образовательном опыте, он приходит к новому осознанию своего «я», обретает новое чувство собственного достоинства, в нем пробуждается новая надежда. Не раз случалось, что после нескольких часов занятий крестьяне поразительным образом выражали следующие открытия: «Теперь я понимаю, что я личность – образованная личность». «Мы были слепы, а теперь наши глаза открылись». «Раньше слова ничего для меня не значили. Теперь они говорят со мной, и я могу заставить их говорить». «Теперь мы больше не будем мертвым грузом для кооперативной фермы». Когда это происходит во время обучения чтению, мужчины и женщины обнаруживают, что они – творцы культуры и что любой их труд может быть творческим. «Я работаю и, делая это, преобразую мир». И поскольку те, кто был полностью оттеснен на обочину социальной жизни, столь радикально меняются, они больше не готовы быть простыми объектами, реагирующими на происходящие вокруг них изменения. Возрастает вероятность того, что они решат взять на себя бремя борьбы за изменение структур общества, которые до этого служили делу их угнетения. По этой причине выдающийся бразильский студент, изучающий государственное развитие, недавно высказал мнение о том, что проведение подобной образовательной работы среди людей представляет собой новый фактор социальных изменений и развития, «новый инструмент управления в странах третьего мира, с помощью которого они могут сломать традиционные структуры и стать частью современного мира».
