Некоторые руководствующиеся благими намерениями, но заблуждающиеся люди полагают, что, поскольку диалогический процесс продолжителен
[159] (каковым он, к слову, не является), им следует осуществлять революцию без общения, используя «коммюнике», и что, как только революция победит, тогда-то они и начнут предпринимать радикальные образовательные меры. Кроме того, они оправдывают такой подход, говоря, что невозможно давать образование (с освободительными целями), предварительно не захватив власть.
Стоит проанализировать некоторые основополагающие пункты приведенных выше суждений. Эти люди (или большинство из них) верят в необходимость диалога с людьми, но не считают, что этот диалог можно начать до захвата власти. Отрицая вероятность того, что лидеры могут действовать в целях критического образования еще до захвата власти, они отрицают образовательное качество революции как культурной деятельности, которая вот-вот перерастет в культурную революцию. В то же время они путают культурную деятельность с новой системой образования, которую следует вводить, как только власть будет захвачена.
Как мы уже отмечали, было бы поистине наивно ожидать от угнетающей элиты, что она начнет внедрять освободительное образование. Однако, поскольку революция, без сомнения, основана на образовании (в том смысле, что если она не стремится к освобождению, то это не революция), захват власти – это лишь один момент (каким бы решающим он ни был) революционного процесса. И поскольку это процесс, революционное «до» принадлежит обществу угнетателей и может быть воспринято лишь революционным сознанием.
Революция возникает как социальное явление внутри общества угнетения. Постольку, поскольку она представляет собой культурную деятельность, она обязана учитывать потенциальные возможности той социальной реальности, в которой она зарождается. Любое явление развивается (или трансформируется) внутри себя через взаимодействие существующих в нем противоречий. Внешнее влияние, хоть и необходимо, но эффективно, только если оно соответствует этим потенциальным возможностям
[160]. Новизна революции зарождается внутри старого, основанного на угнетении общества. Захват власти представляет собой лишь решающий момент продолжительного революционного процесса. В рамках динамичного, а не статичного взгляда на революцию не существует абсолютного «до» или «после», которые были бы разделены разграничительной линией захвата власти.
Зарождаясь в объективных условиях, революция стремится преодолеть ситуацию угнетения, закладывая фундамент общества, состоящего из людей, которые постоянно стремятся к освобождению. Образовательное, диалогическое качество революции, которое делает ее, в том числе, и «культурной революцией», должно характеризовать ее на всех этапах. Этот образовательный аспект представляет собой один из самых эффективных инструментов для того, чтобы противодействовать созданию революционных институтов и не позволить революционному движению расслоиться под воздействием контрреволюционной бюрократии, ведь контрреволюция осуществляется революционерами, вставшими в ряды реакционеров.
Если бы невозможно было вести с людьми диалог до захвата власти из-за того, что у них нет опыта ведения диалога, тогда люди не имели бы и возможности прийти к власти, ведь у них точно так же нет опыта управления. Революционный процесс динамичен, и именно в этой непрекращающейся динамике, в праксисе людей с революционными лидерами и первые и вторые учатся как диалогу, так и управлению. (Это столь же очевидно, как утверждение о том, что человек учится плавать, находясь в воде, а не в библиотеке.)
Диалог с людьми – это не уступка и не подарок, и уж тем более не тактика, которую следует использовать в целях господства. Диалог как взаимодействие людей с целью «называния» мира – это основополагающее требование их истинной гуманизации. По словам Гайо Петровича:
Свободной может быть лишь та деятельность, посредством которой человек меняет мир и самого себя. <…> Реальное состояние свободы – это знание границ необходимости, осознание творческих способностей человека. <…> Борьба за свободное общество не является таковой, если посредством ее не достигается более высокий уровень индивидуальной свободы
[161].
Если этот взгляд справедлив, революционный процесс неизбежно становится образовательным по своему характеру. Таким образом, дорога к революции предполагает открытость людям, а не непроницаемость по отношению к ним, она требует общности с людьми и не терпит недоверия. Как отметил Ленин, чем больше революция требует теории, тем больше ее лидеры должны взаимодействовать с людьми, чтобы противостоять силе угнетения.
На основе этих общих положений давайте приступим к более глубокому анализу теорий антидиалогической и диалогической деятельности.
Покорение
Первая характеристика антидиалогической деятельности – это необходимость покорять. Антидиалогически настроенный индивид в своих взаимоотношениях с другими людьми стремится их покорить – всецело и любыми средствами, от самых жестких до более изощренных, от самых репрессивных до более заботливых (патернализм).
Любой акт покорения подразумевает наличие захватчика и того, что или кого он покоряет. Захватчик навязывает покоренным свои цели и превращает их в свою собственность. Он накладывает свой собственный трафарет на покоренных, которые перенимают его форму и становятся двойственными созданиями, в которых «квартирует» кто-то другой. Акт покорения, который сводит людей к статусу вещей, изначально представляет собой некрофилию.
Так же как антидиалогическая деятельность возникает как явление, сопровождающее реальную, конкретную ситуацию угнетения, так и диалогическая деятельность необходима для революционного преодоления этой ситуации. Индивид ведет себя антидиалогически или диалогически не в абстракции, а в реальном мире. Нельзя сказать, что он сначала действует антидиалогически, а потом становится угнетателем, он является и тем и другим одновременно. В рамках объективной ситуации угнетения антидиалог необходим угнетателю как способ дальнейшего угнетения – не только экономического, но и культурного: покоренные лишаются своего слова, своего права на самовыражение, своей культуры. Далее, как только положено начало ситуации угнетения, антидиалог становится необходимым условием ее сохранения.
