Глава 12. Кристаллизация
Предыдущая глава описывала дно процесса U: чувствующее присутствие. Ранее, как вы, наверное, помните, я говорил о чувствующем присутствии как об игольном ушке, или инверсии (выворачивании – изнутри вовне и извне вовнутрь). В древнем Иерусалиме существовали ворота, называемые «Игольное ушко», которые были столь узки, что, когда к ним приближался доверху навьюченный верблюд, погонщику приходилось снимать все тюки, чтобы провести его в город. Ссылаясь на это известное тогда явление, Иисус сказал: «Удобнее верблюду пройти сквозь “Игольные уши”, нежели богатому войти в Царство Божие»
[221],
[222]. Точно так же в нижней части U есть внутренние ворота, которые требуют, чтобы мы отбросили все несущественное.
В чем же состоит это «игольное ушко» в нижней части U для групп, организаций и сообществ? Это соединение с нашим подлинным, или высшим, «я», нашим «Я» с большой буквы. Когда мы с ним соединяемся, первое, что происходит: ничего. Ни-что. Просто связь. Но когда мы научаемся поддерживать жизнеспособность этой связи со своим глубинным источником знания, то начинаем лучше улавливать возникающие будущие возможности. Теперь, действуя из другого места или сферы, мы способны начать функционировать из другого источника. Мы видим будущее, создаем прообразы, или прототипы, и воплощаем новое.
Термин «чувствующее присутствие» используется в качестве существительного или глагола и обозначает связь с глубинным источником «я» и познания. Но поскольку мы поддерживаем эту связь на протяжении всей правой части U-образного маршрута, можно сказать, что чувствующее присутствие (связь с источником и действие из его недр) продолжается на всем пути по правой стороне U. Термин кристаллизация обозначает его первую стадию.
Кристаллизация означает прояснение видения и намерения с позиций наилучшей будущей возможности. Разница между кристаллизацией и нормальным визионерством
[223] такова: кристаллизация происходит из глубинного места познания и «я», а обычное видение может родиться практически отовсюду, даже из состояния загрузки.
В групповой работе после момента некоего покоя или чувствующего присутствия можно заметить тонкий сдвиг в идентичности и другое основание для совместной работы и движения вперед. До этого мы лишь чувствовали возможность некоего будущего. После чувствующего присутствия или встречи люди находятся в правильном состоянии, чтобы реализовать этот индивидуальный и коллективный потенциал. «Мы не можем не сделать этого». Первый шаг – более четкая кристаллизация видения и намерения. Мы выражаем конкретными словами, что именно хотим создать.
Диалог «пациент – врач»
Вспомните диалог «пациент – врач», о котором я писал в прошлой главе. После того как группа докторов и их клиентов сформировала сильное коллективное диалоговое поле совместного поиска, они были готовы двигаться от стадии прояснения обстановки к этапу действий. Если бы этот этап прошел успешно, плодом нашего мероприятия стала бы некая деятельность, которая могла поменять или даже полностью трансформировать качество отношений пациентов и врачей. А если нет, то все усилия напрасны.
«Сейчас, во второй половине дня, мы хотели бы переключиться на мозговой штурм по поводу того, какие действия и инициативы поспособствуют нашему переходу отсюда (показывая на уровни 1 и 2) сюда (показывая на уровни 3 и 4). Если у вас есть какие-нибудь практические мысли по поводу того, как сдвинуть наше здравоохранение из нынешнего “пункта А”, который обозначается синими точками, в будущий “пункт В”, показанный белыми точками, сейчас пришло время высказать их. И, для сведения, – добавили мы с Урсулой, – никакой послеобеденной встречи вообще не будет, если у вас не возникнет достаточно идей, способных зажечь и увлечь нас, определяя дальнейшую повестку дня».
На лицах участников явно отобразились скепсис и недоверие; наступило молчание. Во время обеда никто не ушел домой: очевидно, всем стало интересно, что будет дальше. Они хотели двигаться вперед, но никто никогда не просил их взять в руки повестку дня события в стиле «открытого пространства» (open space)
[224]. Было видно, как «крутятся колесики»: не может быть, чтобы вы говорили всерьез, ребята. Это, наверное, шутка, да? Может, нам действительно лучше что-нибудь вместе придумать. Что бы такого предложить? А я и правда считал, что вот это может помочь…
После генеративного молчания один человек встал и выдвинул некое предложение. Потом поднялся другой и предложил еще кое-что, затем третий и так далее. Прошло немного времени, и мы разделились на шесть или семь подгрупп, трудящихся над разными инициативами. В конце дня каждая команда отчиталась о своей работе всему собранию.
Одна подгруппа хотела основать гражданский форум – место, где можно было бы услышать голоса жителей региона по поводу системы здравоохранения. Другая предложила способы расширения поддержки существующих инициатив по поводу реструктуризации системы неотложной помощи. Третья группа думала над проектом разработки ресурсов, которые требуются пациентам и врачам для создания и развития «отношений диалога». Четвертая планировала шаги по привлечению внимания молодежи к хроническим болезням; ее участники собирались рассказать свои истории в школах и обсудить, как все могло бы обернуться, если бы они больше внимания уделяли профилактике.
Доктор Герт Шмидт, соучредитель организации врачей и новой инициативы неотложной помощи, помог основной группе прояснить видение и намерения. «При взгляде на нынешнюю ситуацию, – сказал он, – можно впасть в депрессию. У нас 280 000 человек, 60 000 хронических больных, 10 больниц, 15 000 сотрудников, 400 врачебных практик плюс огромная бюрократия всех этих учреждений. Каждый год происходит 6 000 000 взаимодействий пациентов и системы здравоохранения региона. Как измениться? Наш диалог помог мне посмотреть на это другими глазами. Всё можно свести к одной простой формуле: у пациента А есть проблема В и он хочет С. Это как теория хаоса: нужно свести поведение сложной системы к соотношению трех переменных или около того. Когда я начал видеть суть системы здравоохранения в свете этого уравнения, я понял, что главная ось, вокруг которой все вертится, – это взаимоотношения между пациентами и врачами. До того, как состоялась наша дискуссия, у меня не хватало смелости постичь эту основополагающую истину. Но теперь даже страховые компании и другие поставщики медицинских услуг стали принимать мою точку зрения. Без здоровых отношений между пациентом и врачом не может работать никакая система здравоохранения».
