Рис. 17.1. Четыре поля словесного общения
Распознавание полей вербального общения очень важно для инициирования изменений. Именно в процессе беседы (второй метапроцесс) ежесекундно и очень постепенно развивается мир. На протяжении всей истории в рамках многих культур вырабатывались различные правила, регулировавшие взаимодействие в группах, сообществах и организациях. Социолог Норберт Элиас назвал эволюцию этих невидимых правил «процессом окультуривания» (the civilizing process). И этот процесс берет свое начало далеко в глубине веков
[263]. Другой социолог, Ирвинг Гоффман, продемонстрировал, как эволюция этих правил и определенным образом структурированных ожиданий влияет на наше взаимодействие с различными целевыми группами в профессиональной и повседневной жизни, на то, как мы конструируем, демонстрируем и реализуем себя и свои роли при общении в коллективе
[264]. Исследования подчеркивают влияние этих паттернов и углубляют понимание их происхождения, но слабо связаны с практикой: что делать в ситуациях, когда модель поведения группы или сообщества явно не выполняет свою функцию и результат коллективного поведения противоречит намерениям участников?
Как в подобных обстоятельствах сдвинуть поле словесного общения с одной модели на другую? Как помочь группе увидеть, определить и изменить модели поведения, коллективно создаваемые ее участниками?
Этот и многие другие вопросы привели к тому, что за последние 20 лет значительно возрос интерес к видам продуктивной коммуникации. Практика диалога в значительной степени состоит в том, чтобы распознавать и по возможности приостанавливать культурные правила вежливости и необходимость держать лицо. Опираясь на работы Мартина Бубера и Дэвида Бома, Билл Айзекс определяет диалог как вид совместного мышления или способность подключаться к коллективному разуму
[265]. Рассмотрим более подробно четыре полевые структуры словесного общения.
Конфликтующие точки зрения
Впервые я обратил внимание на четыре поля словесного общения в следующих обстоятельствах. В 1996 году я проводил четырехдневный семинар по искусству, руководству и социальной трансформации в Университете Виттен-Хердеке, ФРГ. В нем принимали участие студенты, люди искусства и несколько бизнесменов. Сначала все было очень мило, однако после моей краткой речи один из художников произнес: «Я не понял ни слова из того, что вы говорили». Казалось, моя краткая карьера в качестве докладчика тут же завершилась. Затем выступил тогдашний президент немецкого бренда модной одежды Hugo Boss. Он рассказал, как его спонсорство различных творческих учреждений связано с деловой деятельностью. Потом слово взял директор театра и заявил, что социальная ответственность и спонсорская деятельность компании Hugo Boss – частный случай капиталистической эксплуатации, и на самом деле это не решение, а часть проблемы. Мы увлеченно заспорили, и я стал свидетелем живого и интенсивного столкновения моделей мышления или, иными словами, точек зрения.
ПРОДВИЖЕНИЕ ЗА ПРЕДЕЛЫ «МОЕЙ ПОЗИЦИИ»
На следующий день мы работали, разбившись на небольшие группы. Мы попросили каждого участника за 15 минут создать маленькую скульптуру, демонстрирующую, что он или она хотели бы выразить. После этого устроили «экскурсию», когда каждый участник объяснял свое творение. Искреннее желание вникнуть в собственные мысли и идеи других участников позволило группе достигнуть другого поля общения и создать поток словесной реальности. Разница между полем заинтересованного и уважительного запроса и позиционной войной в предыдущий день была налицо
[266].
ВЕРБАЛЬНОЕ ОБЩЕНИЕ В ПОТОКЕ ЧУВСТВУЮЩЕГО ПРИСУТСТВИЯ
Семинар завершался большим открытым диалогом. Я наблюдал огромную разницу между общением в этот раз и спором на второй день встречи. Злобный ор друг на друга сменился глубоким и спокойным потоком коммуникации и чувствующего присутствия. Прямота, тонкость и близость в беседе наглядно свидетельствовали о сердечности и подлинности связей между участниками. Ближе к концу мероприятия все внезапно замолкли, восприняв момент чувствующего присутствия.
Анализируя этот семинар позже, я понял, что взаимодействие в группе проходило с использованием различных полевых структур словесного общения. Я выделил четыре, так или иначе проявлявшиеся на семинаре: загрузку (светскую беседу), дебаты (резкие высказывания), диалог (запрос и рефлексия) и чувствующее присутствие (глубокий поток коллективного сотворчества). На базе этих наблюдений я составил схему диалога, приведенную на рис. 17.2
[267].
Рис. 17.2. Четыре поля словесного общения
Загрузка: запуск словесного общения из поля 1
– Как у тебя дела?
– Все хорошо.
Многие формальные встречи в организациях проводятся с использованием подобных языковых ритуалов и пустых фраз. Общение такого рода требует от участников соответствия доминирующему шаблону коммуникации – обмен вежливыми фразами, а не искренние высказывания. В школе мы учимся говорить то, что хочет услышать учитель. Позже именно это умение требуется от нас, чтобы ладить с руководством и продвигаться по карьерной лестнице. Если это умение полезно, что с ним не так?
Проблема в том, что этот тип общения, если его рассматривать с точки зрения обучающего эффекта для организации, ведет к дисфункциональному поведению группы, так как не позволяет обсуждать, что же происходит на самом деле. Насущные проблемы обсуждаются в других местах – например, на парковке или по дороге домой. А на рабочих встречах время тратится исключительно на вежливые реплики. Если индивидуумы и группы не проговаривают насущные вопросы (Крис Аргирис так и называет их – «необсуждаемые»), они не могут их продумать, и в результате все остается по-старому
[268]. Чем сложнее проблема, тем более насущна потребность расширить репертуар вербальной коммуникации и действовать из более глубоких полей.
Словесное общение с позиции загрузки идет из центра в том смысле, что просто воспроизводит существующие правила и фразы. Так же как во время индивидуальной загрузки мое мировосприятие ограничено существующими внутри рамками и шаблонами, загрузка в сфере словесной коммуникации способна выразить только те аспекты реальности (как ощущаемые участниками), которые вписываются в основные мировоззренческие модели и паттерны словесного общения, принятые в группе. Чем больше пропасть между тем, что говорится («У меня все хорошо»), и реальной ситуацией («Мне так плохо, просто умираю»), тем вероятнее, что в ближайшем будущем система даст сбой.
