Загадка – ответ, загадка – ответ. И так круг за кругом, круг за кругом.
Меня никогда не было, но я всегда буду.
Меня нельзя увидеть, но я всегда здесь.
У меня ничего нет, но я что-то обещаю.
Меня можно транжирить,
Но, потратив, уже не вернёшь.
Ответ: время.
То, что силой не сломить,
Я легко могу открыть,
Без меня домой придёшь –
В дом к себе не попадёшь.
Ответ: ключ.
По веткам скачу – да не птица.
Рыжая – да не лисица.
Хвостом пушистым я горжусь,
Как муравей весь день тружусь,
И всё, что я найду в лесу,
Скорей в дупло к себе несу.
Храню в своей кладовке
На зиму заготовки.
Ответ: белка.
Робин вышел из борьбы первым, и с такой усмешкой, что Аврора заподозрила, будто он сделал это нарочно, желая расчистить дорогу для Филиппа. Вообще, как казалось Авроре, Робин решил принять участие в этом конкурсе только для того, чтобы не дать победить Алену. Та стрела, которую граф посмел выпустить на вересковых топях, очень сильно настроила против него весь волшебный народец. Но раз уж появился Филипп...
– Тогда последняя загадка, – объявила Флиттл.
В толпе захлопали в ладоши, затопали, загудели. Посмотреть финальную схватку всегда интересно, даже если в ней не участвует никто из своих, а только двое аристократов. Один из них сейчас получит оплеуху, и это тоже приятно.
– У меня есть загадка, – немедленно высунулась леди Фиора.
– Ну уж нет, – твердо осадила её Аврора. – Поскольку это последняя загадка, то её загадаю я сама.
Леди Фиора и граф Ален испуганно переглянулись. Аврора набрала в грудь воздуха: ей совершенно не хотелось открывать бал в паре с графом Аленом хотя бы потому, что он никак не мог рассчитывать на симпатии фей.
Хотя танцевать с ним кажется безопаснее, чем с Филиппом.
Но с другой стороны, принца Филиппа притащила на сцену леди Сабина, а это значит, что он вряд ли станет добиваться чего-либо от Авроры после своего неудачного признания в любви. И потом, Филипп всегда был её другом. Возможно, если она поймёт, что они по-прежнему друзья, ей даже удастся извиниться за своё поведение после банкета и договориться забыть всё, что тогда было сказано. И тогда их дружба будет спасена. А значит, Аврора вновь сможет чувствовать себя в большей безопасности.
– Ответ, который я даю: «нет», но он означает «да». Каков был вопрос? – спросила Аврора у принца Филиппа.
– Я не знаю, ваше величество, – ответил он, глядя ей прямо в глаза.
Толпа кричала, граф Ален что-то быстро отвечал, но Авроре уже было не до этого. Она видела только принца Филиппа, который, отвернувшись от неё, уходил со сцены.
Глава 20
Когда Малефисента со своей компанией прибыла на праздник, солнце уже начинало клониться к закату. Она была в чёрном платье из бархата и шёлка со слегка потёртыми краями широкой юбки. Рядом с ней в человеческом образе шел Диаваль в чёрном бархатном костюме с серебряными пуговицами. В ухе у него блестела большая, мотающаяся при каждом шаге серьга.
При одной мысли о том, что ей придётся прийти в этот замок, Малефисенте становилось не по себе. Это место буквально пропахло железом. Несмотря на все усилия Авроры очистить замок от железа, его здесь оставалось всё ещё предостаточно. Запах железа заставлял Малефисенту зябко поёживаться, будил воспоминания об ожогах и волдырях на коже, о чувстве полнейшей беспомощности, которое появилось, когда её заковали в железо. Запах напоминал о той боли, которую она испытала, потеряв свои крылья. Напоминал он и о том чувстве удовлетворения, охватившем её, когда она стояла перед человеком, которого когда-то любила и которому теперь нашла способ причинить такую же боль, какую он в своё время причинил ей. А ещё запах железа заставлял Малефисенту вспомнить, как она стояла над уснувшей Авророй, зная, что та может никогда больше не проснуться.
Малефисента как могла старалась прогнать все эти воспоминания. Аврора устроила праздник, чтобы попытаться объединить оба королевства, и Малефисента готова была всячески помогать ей в этом. А для начала была решительно настроена как можно меньше пугать людей своим видом.
Что же касается самого праздника, то он, по мнению Малефисенты, вполне удался.
Люди здесь, разумеется, были повсюду. Разные – и в роскошных нарядах, и в домотканой одежде. Установленные во дворе замка столы ломились от еды и питья. Дымились огромные котлы с супом, на блюдах горой лежали начинённые бузинным джемом сладкие булочки, испечённые в виде ангелов и гоблинов, луны и башен, волков и русалок. Были кексы, посыпанные золотой крошкой и украшенные съедобными цветочками. Разноцветные дрожащие желе в формочках. В свете зажжённых свечей блестели сделанные из марципана ягоды и фрукты.
И везде-везде были цветы. Море цветов. Очень знакомых цветов.
«Разумеется, это расстарались Нотграсс, Флиттл и Фислвит», – нахмурившись, подумала Малефисента. Пикси обожали цвет своих крылышек и старались повторить его повсюду, включая цветочные гирлянды и букеты. Малефисента даже заметила, что пикси соперничают друг с другом. В одной из гирлянд ей попались на глаза цветки, которые наполовину были маргаритками, а наполовину пионами.
Малефисента озорно усмехнулась, приподняв утолки губ, и решила улучшить цветочное оформление праздника. Лёгкий щелчок пальцев, вспышка магической энергии – и цветы в гирляндах начали меняться. Их лепестки становились всё больше и всё темнее, и вот уже на месте бывших маргариток, колокольчиков и пионов распустились громадные чёрные розы.
– Вот так гораздо лучше, – заметила Малефисента.
– Конечно, лучше, – ехидно поддакнул Диаваль. – Совсем не так мрачно, как прежде.
Тем временем волшебный народец веселился вовсю. Малефисента видела уоллербогов, с удовольствием наворачивающих суп, видела фокскина, осторожно пробующего хлеб. Одна маленькая крылатая фея ухватила довольно большой кусок марципановой сливы, но, поняв, что слива не настоящая, а слеплена из сладкой миндальной пасты, тут же выплюнула его. Древесная фея вырастила на себе золотые груши и предлагала их всем желающим, кто проходил мимо.
Люди, казалось, нервничали, однако вели себя достаточно вежливо. Но когда они заметили Малефисенту, их страх усилился. Они испуганно расступались перед ней, освобождая дорогу, и вообще старались держаться подальше от неё.
А затем она услышала знакомый голос:
– Она была злой ведьмой. Один взмах её руки – и я перестал быть собой. Из человека я превратился в кота! Да-да, в одного из тех котов, которые ловят мышей у вас в амбарах и спят на коврике перед камином! Я открыл рот, чтобы запротестовать, позвать на помощь, но у меня из горла вырвалось только громкое протяжное «Мяу!»
