* * *
Миссис Дерри сказала:
– Джейн, ты можешь взять тот кусок пирога с собой домой... и то, что осталось от выпечки в среду. Сестру тоже можешь взять с собой. – Взгляд миссис Дерри, выражавший доброжелательство, когда она смотрела на Джейн, стал сердитым, когда она посмотрела на Лилит. – И мне было бы приятно, если бы ты ее там и оставила, – пробормотала она себе под нос.
Лилит скорчила рожу, лишь только миссис Дерри повернулась к ней спиной, а Джейн ужаснулась, что миссис Дерри это заметит.
Джейн была миловидной семнадцатилетней девушкой, слегка располневшей с тех пор, как начала работать в доме Леев. Она совсем не походила на Лилит и Уильяма; волосы у нее были русые, а глаза серые, и из-за не очень выразительной внешности ее было почти невозможно отличить от Бесс и Ады. Джейн была спокойной от природы; ее единственным желанием теперь, когда не надо было думать о еде, было жить спокойно... так считала Лилит и презирала старшую сестру. Лилит казалось, что Джейн вполне удовлетворена положением служанки, что она не против, что приходится кланяться и приседать, жить в страхе, что тебе могут отказать в работе в доме Леев. Она была неизменно вежлива с миссис Дерри, всегда готова услужить. Но в тот день Лилит обнаружила, что кое-что о Джейн ей не было известно.
Они вышли из дома, поднялись на холм к большой дороге и подошли к первому большому полю фермы Полгардов; и тут Джейн, взяв Лилит за руку и слегка запнувшись, спросила:
– Лилит, не поможешь ли ты мне?
Лилит с удивлением обернулась. У Джейн был возбужденный и таинственный вид, и Лилит подумала, что никогда раньше не видела сестру такой.
– Ну, – ответила Лилит, не двигаясь и разглядывая сестру. – Что такое?
– Отнеси это домой. – Джейн сунула пакет с едой в руки Лилит. – Не говори им, что я должна была прийти с тобой; а когда пойдешь обратно... подожди меня здесь, чтобы мы пошли обратно в дом вместе.
Глаза Лилит сузились.
– Почему? А ты куда?
– Это мои дела.
– И мои тоже... если я должна сказать, что ты не шла со мной, и ждать тебя.
Джейн была смущена. Она наморщила лоб, как делала это, когда что-то волновало ее.
– Ах, Лилит, что тебе стоит сделать это для меня?
– Я должна знать, в чем дело, тогда, может быть, и сделаю.
– Поклянешься, что ничего не скажешь? Лилит с готовностью кивнула.
– Ни единой душе. Ни Бесс, ни Аде... никому? Да, и Уильяму?
– Клянусь, – торжественно сказала Лилит.
– Ну, ты знаешь Тома Полгарда. – Джейн как-то глуповато улыбнулась, и Лилит начала кое о чем догадываться.
– Что, ты... и Том Полгард?..
Джейн кивнула. Потом она вдруг испугалась:
– Ты не должна и слова никому сказать. Будет ужасно, если ты это сделаешь. Что скажут его отец и мать?
– Свиньи! – Лилит плюнула на землю, стараясь сделать это так, как это, она видела, делают рыбаки. – Свиньи... эти двое.
– Прекрати эти разговоры, – урезонила ее Джейн.
Лилит приняла высокомерный вид. Джейн не должна говорить с ней таким образом. Лилит знает тайну Джейн; забавно знать тайны людей. Это дает человеку возможность властвовать. Власть! Вот что Лилит хотела больше всего. У нее была власть над Амандой, чтобы, пусть наедине, стать ей ровней. Теперь вот она завладела секретом Джейн, и Джейн не будет больше важничать из-за того, что она старшая сестра.
Лилит повторила:
– Свиньи... оба! Но, Джейн, ты хочешь выйти за него замуж? Джейн опечалилась.
– Ну, мы бы хотели... но они никогда нам этого не позволят.
– Вы должны убежать.
– Куда же нам бежать?
Лилит искоса посмотрела на сестру. Убежать... от сытой жизни? Оставить островки благополучия, которыми были дом Леев для Джейн и ферма отца для Тома Полгарда, потому что, подумала Лилит, миссис Полгард не гонит своего сына из-за стола; фермеры, не будучи дворянами, а занимая лишь ступеньку или две выше наемных рабочих, тем не менее очень ценили своих детей, особенно сыновей, как Том Полгард.
– Ну и что же вы будете делать? – требовательно спросила Лилит.
– А вот этого мы и не знаем.
– Ты собираешься сейчас встретиться с ним?
– Да, нам необходимо, Лилит. Но боязно, что кто-нибудь увидит. Бог знает, что скажут фермер и его хозяйка, если нас поймают. Нам очень надо повидаться, Лилит. Вот так-то.
– Ступай, коли так, – ответила Лилит. – Я про тебя не скажу. Пойду домой и скажу, что тебя не отпустили; а на обратном пути буду тебя здесь ждать.
– И правильно. Так и сделай. Но помни... ни словечка йи одной душе. Это очень опасно.
Лилит кивнула и пошла дальше одна, думая о них, о Джейн и Томе Полгарде, так похожих друг на друга скромных людях, которым требуется лишь еды вдоволь да спокойная жизнь; а теперь вот их так захватила эта любовь, что им нужно еще что-то, чего очень трудно будет добиться.
А почему это так? Внезапно злость охватила Лилит. Потому что фермер и его хозяйка считают Джейн Треморни не парой их сыну. Почему? Все это из-за несправедливостей жизни, когда некоторые рождаются в хижинах, некоторые на фермах, а другие, как Аманда, – в больших домах. Такие мысли заставляли Лилит ненавидеть белый свет.
Когда она добралась до дому, там была мать с маленькими детьми, а Уильям вышел в море с отцом. Они обедали песчанками, которых малыши собрали на берегу. Значит, с едой у них худо. Поэтому они были очень рады видеть Лилит, а еще больше пакет, который она принесла.
Она открывала его и смотрела на их сияющие глаза. Она сама отложила порции для Уильяма и отца. Когда Лилит делала все это, ее согревало удивительное, новое для нее чувство собственного могущества, значение которого она начала вполне понимать.
Как славно было смотреть на еду равнодушно, в то время как малыши завороженно глядели на нее, Лилит, как на богиню, а старая бабка многозначительно покашливала, гордясь ею.
– А что с Джейн-то?
– А ее не пустили.
Они понимающе кивнули. Глаза старой бабки сияли. Уже двое из их семьи оказались в доме Леев! Это было достижение, которому завидовала вся деревня; и все это благодаря ей!
Позднее Лилит сидела вместе со старухой около хижины и набивала ей трубку, как делала это, будучи маленькой.
– Так-так, моя красуля. Не жалей табаку, я его часто получаю, ты же знаешь.
– От Билла Ларкина, вот от кого, – сказала Лилит. – Его отец был когда-то твоим любовником и не забыл это.
Лилит хотелось говорить о любви, о чувстве, пришедшем к Джейн и превратившем ее из спокойной девушки в ту, которая готова навлечь на себя гнев Полгардов за часок, проведенный с их первенцем в поле. Старая бабка Лил всегда была готова порассуждать на свою любимую тему.
