– А мой переход? Я бы не хотел его терять. Там уж другие работают покуда…
Фрит положил руку ему на голову.
– Не думай о переходе. Ты туда не вернешься. Когда поправишься, будешь учиться работать моим грумом.
– Вашим грумом, сэр?
– Ливрейным грумом при моей карете.
Наполеон начинал понимать, что в жизни есть кое-что получше, чем работа с метлой.
– Лилит, – сказал мальчик, – я его нашел, я нашел его, верно, Лилит?
Тут Лилит опустилась у кровати на колени и, не в силах удержаться, разрыдалась – это было совсем не похоже на трогательные слезы, придававшие очарование Аманде; Лилит сотрясали судорожные, громкие рыдания.
– О, Лилит, – испуганно воскликнул мальчик, – значит, я не то сделал? Я плохо сделал?
– Нет! – рыдала Лилит. – Нет. О, Наполеон, ты пострадал... а я тебя не так уж и жалела.
Почувствовав руку Фрита у себя на плече, она взяла ее и с чувством поцеловала у всех на глазах. Тут Аманда поняла то, что должна была понять уже давно – Лилит любит Фрита. Это открытие ее встревожило.
– Все хорошо, Наполеон, – сказал Фрит. – Это она от радости, что ты поправляешься. Мы все этому рады. И помни, что ты будешь жить у меня и учиться управлять моей каретой. Тебе не о чем тревожиться. Ты здесь навсегда.
– Да? – обрадовался мальчик. Но для полного счастья ему не хватало подтверждения Лилит. – Лилит, я все правильно сделал?
– Да, Нап. Да. Но я ведь не хотела, чтобы ты пострадал.
– Поднимись, – обратился Фрит к Лилит и слегка потянул ее за волосы, как будто... подумала Аманда... как будто что? Она не знала. Лилит улыбнулась и поднялась.
– Простите. Так глупо вышло, я не смогла удержаться. – Она смотрела на Фрита и говорила ему.
– Давайте выпьем чаю, – предложил Фрит. – Нам его подадут в гостиную. А тебе, Наполеон, его принесут сюда.
Аманда и Лилит перед уходом поцеловали Наполеона, и он остался в своей постели, разглядывая удивительный белый потолок и восторгаясь прекрасным миром.
Чай в гостиной! Совсем как дома! Хотя мебель здесь была очень современной, тяжеловатой, Аманда все же не могла не представить себе мысленно гостиную в доме Леев.
Лилит за столом молчала, стараясь обнаружить малейшую оплошность у слуг, уж она бы ее заметила сразу. Разве не была сама она служанкой и не знала, как подается чай?
Они говорили об увечьях Наполеона, о своей удивительной встрече, о его и своей жизни.
Лилит сказала, что ей уже время идти в ресторанчик, и Аманда почувствовала облегчение после ее ухода. Фрит же, казалось, сочувствовал себя свободнее, и они заговорили о Корнуолле.
– Должен тебе сказать, шуму было много. Алиса говорит, что твоя матушка едва не умерла от потрясения, а твой отец уединился на много дней и не желал ни с кем говорить. Он не согласится, чтобы ты вернулась, Аманда.
– Мне и думать об этом не хочется.
– У меня есть для тебя новость. Алиса вышла замуж.
– За кого?
– Должен тебе сказать, ты никогда не догадаешься. За Энтони Лея, твоего кузена.
– Бедняжка Алиса!
– Она бы с тобой не согласилась. Когда я видел ее в последний раз в доме Леев, она была очень счастлива. Твой отец сделал Энтони своим наследником. Я боюсь, Аманда, что ты лишилась всего. Когда я заговорил о тебе с твоим отцом, он сказал: «Моя дочь? У меня нет дочери!» Именно так, весьма драматически. Не могу тебе передать, как я счастлив, что нашел тебя. Сказать им, когда поеду?
– Нет, Фрит. Не стоит.
– Я был бы рад, если бы мог сказать им, что ты вышла замуж за герцога. Вот было бы забавно!
– Забавно для кого? Для них? Для меня? Или для герцога? Думаю, в основном это относилось бы к герцогу.
– Как всегда, я думал о себе. Я вообразил, что приезжаю к твоему отцу и говорю: «На днях я разговаривал с герцогиней М. Вы знаете герцогиню? Она урожденная Аманда Лей из рода Леев. Можно было бы подумать, что она ваша дочь, но ведь у вас нет дочери».
– Можно предполагать, что он скорее простит все герцогине, чем швее?
– Диадема, несомненно, покрыла бы все твои грехи.
– Фрит, я так рада снова видеть тебя.
– Я просто бешусь, когда думаю, что все это время мы были в Лондоне и не встретились.
– Лилит хотела, чтобы я написала Алисе и сказала, где мы.
– Почему же ты этого не сделала?
– Не смогла. Разве я знала, как ты отнесешься теперь к знакомству со мной?
– Аманда, ты – глупышка. Теперь я понимаю, кто самый умный из всей вашей компании. Слава Богу, тебе хватило ума взять ее с собой.
– Она очень умна. И смелая. Иногда она кажется необузданной и ужасно невоспитанной, но под всем этим...
– Я знаю, – прервал он ее. – Я много знаю о Лилит.
– Она великолепна... по сути, содержала нас всех. Ты знаешь, как она попала в ресторанчик Марпита? – Она рассказала об этой истории все, что знала. – Конечно, тебе стоит послушать саму Лилит. Она очень забавно об этом рассказывает. Сэм Марпит предстает как живой. Он очень преуспевающий человек и носит такие жилеты! Он влюблен в Лилит и хочет на ней жениться.
– Разве это не было бы удачей для Лилит?
– Было бы. Но она упорно отвечает «нет». Она над Сэмом подсмеивается, но мне кажется, что он ей нравится. Он грубоват и несколько вульгарен, но я думаю, что у него доброе сердце.
– Бедная Лилит! – заключил он.
– Богатая Лилит! – поправила она его. – Лилит никогда не будет бедной. Она слишком любит жизнь.
Казалось, ему хотелось сменить тему разговора.
– А как ты, Аманда? Что ты собираешься делать?
– Я вернусь в дом миссис Мерфи и буду продолжать шить сорочки.
– Не стоит тебе этим заниматься.
– Почему? Я делаю это уже три года.
– Не стоит продолжать еще три.
– Почему?
– В таком доме! Ты не проживешь столько. Судя по твоему внешнему виду, тебе нужен свежий воздух и полноценное питание. Ты очень изменилась за три года в этой мансарде, Аманда.
– Три года изменят кого угодно.
– Ты была сильнее... здоровее в сельской местности.
– Ну, а здесь я счастливее.
– Странное ты создание. Ты всегда казалась такой покорной. Эти бесконечные слезы! Помнишь их? И вдруг так неожиданно убежать. Мне это показалось неправдоподобным, когда я об этом услышал.
– Я думаю, что я покорная. Предполагаю, что я трусиха. Но все так сложилось, что другого не оставалось. Только побег мог спасти меня от моего кузена.
