Разведчик наградил девушку предельно скептическим взглядом — артиллерию и инженерные заграждения образца сороковых-пятидесятых годов прошлого века он со счёта списывать бы не стал, но скорее бы поставил на боевые машины конца двадцатого века. Которые разрабатывались вообще-то на случай ведения боевых действий в условиях массового применения оружия массового поражения — читай, ядерной войны.
— Полка, да, — с вызовом заявила Эрин, но затем как-то быстро стушевалась. — Ну, какое-то время. И старых танков. Не ваших монстров.
— Старых — это…
— Ну, БТ-шки, «шерманы», «тридцатьчетвёрки»… — в голосе Эрин прорезались горделивые нотки. — Умею водить, да. «Тридцатьчетвёрку» едва ли не лучше всех вожу, кого знаю — там переключение передач для обычного человека очень тяжёлое, а я запросто делаю — мне не сложнее, чем на мотоцикле. Приедем — похвастаюсь своим «харлеем», кстати. Ленд-лизовский, в отличном состоянии…
Вяземскому только и оставалось, что слушать да хлопать глазами. Апостол богини смерти, колдунья и уверенный пользователь гибрида тесака с ломом рассказывает, что она круче всех водит Т-34 и что у неё есть личный «харлей-дэвидсон» ленд-лизовской поставки? Экая невидаль…
— Чего задумался-то, Сергей, а? — поинтересовалась апостол.
— Уж извини, но такое я от тебя ожидал услышать в самую последнюю очередь, — признался майор. — Как вообще вышло, что великая, ужасная и живущая не первый десяток тысяч лет посланница тьмы, смерти и прочих милых вещей прижилась в анклаве?
— Мы всегда были с теми, чьё дело — правое, — пожала плечами Эрин. — Мы всегда были на стороне добра, хотя и рядились в чёрное. Понимаешь, да? А уж не пойти к тем, кто впервые за тысячи лет смог найти дорогу между мирами? Да это просто ужас как нездорово. Фу просто. К тому же какая великая воительница откажется научиться владеть новым оружием или заклинанием? Хотя бы в рамках общего развития, да. К тому же… В анклаве многих тех, кто не прижился больше нигде — вряд ли в твоём или этом мире есть много мест, где можно найти… своё место.
— А ты там на своём месте?
— Конечно. Раньше, сейчас и всегда — где бы я не была, я всегда в правильном месте и в правильный момент времени. А ты, Сергей? Ты сам — на своём месте?
— Я думаю об этом, — ответил разведчик.
Спустя минут сорок неспешного петляния по серпантину, проложенному между сопок, «гиена» выехала на относительно открытое место. На первый взгляд — всё та же деревенская глубинка Нового Империя. Поля, лес невдалеке, бревенчатые домики, из печных труб которых лёгкой сизой дымкой поднимается дым — всё как совсем недавно. И даже конный разъезд навстречу — десяток всадников, все при оружии и явно на службе.
Вот только вместо кольчуг и мечей — до боли знакомые, словно сошедшие с потускневших фотографий и старых хроник — гимнастёрки. За спинами — короткие стволы карабинов, у командира впереди — ППС поперёк седла, у пояса — шашки. Зелёные фуражки, портупеи, даже натуральные галифе, что нынче удивляют сильнее местного варианта тяжёлого максимиллиановского доспеха — почти классические пограничники, только Карацупы и его верных собак не хватает.
— Привееет! — радостно замахала руками Эрин. — Я вернулась! Вернулась с отличными вестями! Урррааа!..
Командир пограничников — флегматичного вида крепыш лет тридцати — помахал в ответ, залихватски свистнул, и разъезд прямо на ходу перестроился и аккуратно пристроился по бокам едущего БТРа. Не как конвой — оружие в ножнах и на ремнях — как почётный эскорт.
Вяземский пересёкся взглядом с командиром и чётко — будто старшему по званию — отдал воинское приветствие. Сергей решил не пытаться казаться безэмоциональным и неприступным посланником Далёкого Отечества — не тот случай, чтобы играть в ледяного рыцаря, когда вокруг разворачивается ещё одна легенда. Пограничник-анклавовец не остался в долгу, ответив тем же.
А прямо перед деревней их встретили — видимо, местные набольшие.
Сергей почему-то ждал, что выйдут все местные, хотя это было нелогично и довольно опрометчиво… Что ж, анклавовцы оказались вполне благоразумны.
Десятка два человек, половина из которых были совершенно обычными людьми — мужчины, от тридцати до пятидесяти лет. По имперской манере — гладко выбритые, почти все одеты в неизменные гимнастёрки, галифе, сапоги и с фуражками на головах. Фуражки были как с характерной для ГБ васильковой тульей, так и обычные полевые армейские. Что бросилось в глаза — всего у нескольких человек виднелись обычные погоны, а вот у других почему-то присутствовали петлицы со знаками различия.
Однако в советскую форму одеты были не все — несколько человек выглядели совершенно обычно для имперцев: рубахи с вышивкой и крепкие кожаные куртки, на ком-то даже кольчуга с металлическими пластинами обнаружилась.
Но что самое интересное — среди анклавовцев не все были людьми.
Низкий и очень широкоплечий мужик с короткой курчавой бородой — натуральный гном, каким его привыкли представлять в последнее время. Не маленькое существо ростом по колено из старых сказок, а суровый воитель из более классического фэнтэзи. Экипирован в самый настоящий тяжёлый латный доспех, но без шлема. На плече — оружие, но не какой-нибудь топор, которого не хватало для образа классического фэнтэзийного гнома, а скорее короткая алебарда.
Пожилой — лет восьмидесяти, не меньше… эльф. Ну то есть фейри — тонкие черты лица, удлинённые и заострённые кончики ушей. Насмотревшись на Шари, Сергей уже вполне отчётливо и быстро научился распознавать отличия людей от местных эльфов, так что ошибиться не мог. Короткие седые волосы, худое даже для фейри и непривычно морщинистое лицо; слегка сгорбленный, но с пристальным ясным взглядом. До этого Вяземский даже и не предполагал, что бывают старые эльфы… Хотя, на Светлояре фейри были вполне смертны и от старости умирали, но лет эдак в триста-четыреста, а то и больше. Хотя считалось, что почти до самой старости выглядят молодо. Тогда сколько же лет этому фейри? Пятьсот, восемьсот, тысяча, ещё больше? Даже на эльфа-то не похож он толком: в старой советской шинели и потёртой армейской фуражке он больше напоминал самого обычного деревенского деда-ветерана, нежели сказочное вечно молодое существо, преисполненное древней мудрости…
Или даже вот ещё хлеще: высокая нескладная фигура в длинном — до пят — чёрном балахоне с капюшоном. Капюшон откинут, лицо открыто… С одной стороны похоже на человеческое: внешне — пожилой мужчина лет шестидесяти с длинными чёрными волосами и серовато-голубыми глазами. С другой стороны — нелюдь явственная и отчётливая, если судить по вертикальным кошачьим глазам и коже на лбу и щеках, на которой проступали самые настоящие чешуйки. Неужто рептилоподобный наг, которые даже у имперцев иначе как фольклорные и мифические персонажи, уже не проходили?
На его фоне худенькая стройная девушка лет восемнадцати, с длинными рыже-каштановыми волосами и тёмно-карими глазами, одетая в бело-красное платье, выглядела совершенно обычно. И даже торчащие в стороны лисьи уши и огромный рыжий с белым кончиком пушистым хвост, которым она активно помахивала из стороны в стороны — удивляли мало.
