* * *
Центурион Аэций Ламрис чувствовал себя не слишком уютно. По многим причинам.
Во-первых, как командир любой воинской части проверки от начальства он не слишком любил, потому что оное начальство отличалось традиционной непредсказуемостью. Причём, ничего хорошего от таких проверок никогда не случалось, а случались лишь одни сплошные тумаки разной степени тяжести.
Поэтому, как только на заставу прибыл гонец с вестью, что вскоре явятся проверяющие от нового Стража Предела, Аэций традиционно напрягся, а затем напряг и всех своих подчинённых.
Подчинённых у него было не так уж и мало — больше двух сотен людей и нелюдей. Для молодого — и двадцати трёх лет не исполнилось — офицера, безусловно, дело непростое. Но Аэций закончил военную академию с отличием, распределён был в родные места, поэтому со своими подчинёнными общий язык нашёл быстро.
Формально под его командованием была центурия 40-го легиона, но, как и большинству северных подразделений, ей был придан почти ещё целый легион из вспомогательных сил. В центральных графствах и провинциях эту функцию несло ополчение нобилей, но в районе Дорпата нобилей почти не было — край ещё только заселялся, крестьян было немного, а шахтёрские, охотничьи и лесорубные артели традиционно управлялись выборными старшинами, а не назначенными нобилями. Поэтому легионеров усилили имперскими орками с границы, десятком отрабатывающих рекрутскую повинность лесных фейри и парой десятков северян из местных.
Насчёт своих бойцов центурион особо не беспокоился — все они были отнюдь не новобранцами, опытными и дисциплинированными солдатами. Даже орки и северяне — в конце-концов представители конкретно этих племён жили под имперской рукой больше сотни лет и особо не отличались от какого-нибудь рядового гражданина из глубинки.
Что ещё беспокоило Аэция? Конечно же, смутные и недобрые вести из центральных графств. Много каких непроверенных слухов и проверенных новостей ходило, но приказ из штаба Восточного командования, что находился в Фориоке, был сильнее — стоять на месте, никуда не выдвигаться, продолжать нести службу на северной границе. И ведь приходилось, стиснув зубы, продолжать службу…
Правда, в последнее время новости стали более обнадёживающими — порядок в Пределе взялась наводить целая принцесса крови, багрянородная Афина. Кто-то кривится, что, дескать, девчонка и бастард? Только не Аэций, который был младшим сыном барона и северянки-знахарки, для которой дротик или боевой топорик был ничуть не менее привычны, чем серп для сбора трав. Странный союз? Так один дед и вовсе был крестьянином, второй вольнотпущенником из пленных северян, а нобилитет отец получил вместе с чином трибуна при выходе на пенсию.
К тому же Её Высочество договорилась с какими-то заморскими, что ли, волшебниками и легендарной Эрин Меркурий, так что полыхнувший мятеж подавлялся не просто быстро, а очень быстро…
Третья причина для беспокойства у Аэция появилась непосредственно в день проверки, потому как сама проверяющая комиссия оказалась, мягко говоря, своеобразной.
Четверо всадников, судя по оружию и доспехам — из числа дворянских дружинников. Ещё два всадника, вооружённых как обычные легионеры и сидящие в седле как легионеры — то есть чуть лучше, чем отвратительно. И, наконец, глава комиссии, что самое удивительное — совсем ещё молодая девушка, явно младше двадцати лет, но не менее явно — командир этого небольшого отряда. Длинные светлые волосы собраны в хвост. Северянка? Чертами похожа — симпатичное личико не портит даже недавно заживший шрам на правой щеке, но миндалевидные карие глаза скорее навевали мысли о степняках-южанах. И доспех соответствующий — лёгкий, из больших кожаных, металлических и деревянных пластин. Причём едва ли не самый дешёвый вариант — минимум металла, максимум кожи и дерева. А вот меч у пояса хороший — старая-добрая кавалерийская спата имперских всадников. Дочь какого-нибудь отставника? Скорее всего. Доспехи при выходе на пенсию многие не выкупают, а вот меч — почти всегда. И, как ни странно, но едва ли не самым дорогим в экипировке девушки был алый плащ с белой оторочкой.
— Сила и честь, центурион, — отсалютовала девушка на удивлении чётко и привычно. Хотя, откуда бы такой сноровке взяться-то? Девушки на Востоке с оружием обращаются неплохо почти все, особенно кто происхождением пониже, но такую выправку ведь могут поставить только в настоящем подразделении… — Декурион Юна Дер Ши, по слову Её Высочества Стража Востока принцессы Афины.
Точно. Рассечённая надвое фамилия — это что-то с югом связано. Отец — из осевших в Империи степянков? Или дед? Понятно почему такой доспех — и традиция, и стоит дёшево, а степняки в Новориме почти все живут не слишком состоятельно… Приданного за такую невесту много не дадут, ну да и ладно — жалованье центуриона не огорчает, к пенсии есть шанс выйти в отставку как минимум полутысяцким, а то и вторым легатом…
Аэций даже поперхнулся от неожиданной мысли о женитьбе, поэтому на мгновение запоздал с ответным приветствием.
— Сила и честь, — внушительный кулак рослого и крепкого легионера глухо бухнул в нагрудную пластину рядом с сердцем. — Центурион Аэций Ламрис, 17-я центурия 40-го пехотного легиона.
Ну хоть немного понятнее стало, почему какая-то девчонка и вдруг глава отряда, а остальные солдаты её действительно слушают. Первым вариантом было, что она — родич какого-нибудь важного нобиля в Пределе, но простецкая фамилия и экипировка с этим не вязались. А так — целый десятник. Пусть даже и в весьма потешном подразделении, а серьёзно воспринимать чисто женское подразделение всё-таки не получалось. Но зато при целой принцессе крови.
Юна отдала несколько коротких команд своей свите — хорошо скомандовала, правильно. Как подобает молодому командиру — без лишней резкости и развязности по отношению к куда более старшим и опытным солдатам, но строго, лаконично и по делу.
— Сира Дер Ши, что желаете увидеть?
Хоть девушка и была лет на пять младше Аэция и значительно ниже по званию центуриона, говорил он вежливо — хоть и декурион, но из свиты Её Высочества как никак.
— Можете называть меня декурионом, — ответила девушка, доставая из висящей на плече небольшой кожаной сумки пачку скреплённых пружиной листов белоснежной бумаги и стилус. — Я здесь не с проверкой, а послана узнать — чем вы располагаете, в чём нуждаетесь и на что способны.
— Для этого я буду обязан подтвердить ваши полномочия.
— Разумеется.
Девушка сняла с пояса маленький тубус, в котором оказалась подтверждающая грамота о полномочиях, с указанием всех текущих паролей и установленного кода опознания. Аэций внимательно изучил документ, кивнул и вернул документ обратно.
Кивать было обязательно — чтобы залёгшие на крыше казармы стрелки больше не держали гостей на прицеле. Может быть, центурион был молод и простоват, но дураком не был и, ввиду неспокойной обстановки, страховался всегда и по любому случаю. Мало ли кто мог заявиться под видом посланцев от Её Высочества?
Впрочем, Юна особых секретов не вызнавала, интересуясь в основном личными впечатлениями по обстановке — всё ли тихо в дорпатском уделе, тихо ли на границе с северянами, что слышно от лесных племён на северо-востоке, требуется ли заставе подкрепление. Все ответы она аккуратно заносила в свою тетрадь, записывая всё прямо на ходу диковинным стилом, способным писать на бумаге. Наверняка магическая штука. Да и бумага очень недешёвая — сам центурион отчёты слал обычно на грубой сероватой бумаге, в которой даже опилки попадались.
