Кто бы ещё самого-то подбодрил, а?
Словно услышав невысказанную магом просьбу, от выхода на площадку послышался скрип снега под чьими-то ногами — кто-то в этот поздний час тоже решил подняться сюда.
Эа обернулся на звук и увидел одну из хранителей. Куртка распахнута настежь, лицо раскраснелось — от гнева, не от мороза. Погружена в собственные мысли — даже сначала и не увидела мага, но затем спохватилась, остановилась.
— А… Доброй ночи, мастер, — коротко кивнула девушка. — Вы… Извините, если помешала, я сейчас…
— Уверяю, ты мне никоим образом не помешала, — слегка улыбнулся маг.
Длинные светлые волосы, светло-серые, почти серебристые глаза, чеканный профиль, гордая осанка — Рин, Первая. Самая старшая из хранителей и их нынешний лидер. Хотя эту должность она унаследовала не по праву крови, но лишь по старшинству — из оставленных перед последним боем хранителей она была старше всех.
Что же огорчило девушку? Ну, в принципе, Эа догадывался…
— Переживаешь из-за неё?
— Из-за этой мелкой… — буркнула Рин, немного потоптавшись на месте, а затем тоже подходя к ограждению площадки.
— Да, из-за твоей сестры, — кивнул Эа.
Хранительница вздохнула.
— Конечно, переживаю, мастер. И я не понимаю, почему вы…
…не запретите ей уходить?
Это был непростой вопрос. Очень и очень непростой вопрос. Позволить юной деве отправиться в поход через весь континент, сквозь льды и врагов? Рискнуть здоровьем и жизнью одной из немногих оставшихся хранителей? Знать, что выживших так мало, что с ней нельзя будет послать ни других хранителей, ни шебу, а обычные люди просто не перенесут такой путь?
Но ведь её поход может быть столь важен… Даже важнее, чем попытка повернуть вспять оледенение планеты…
К тому же…
— Рин, мы не можем приказать ей остаться, — вздохнул Эа, смотря на залитые лунным светом заснеженные горы.
— Но почему, мастер?! — не выдержала хранительница. — Вы же создали всех нас!
— Именно потому, что мы создавали всех вас. И создали, наделёнными своей собственной волей — без неё вы были бы вполовину слабее.
— Может быть, вам стоило бы создать нас более послушными! — гневно бросила Рин, впрочем, почти сразу же устыдившись своего порыва.
«Мы создавали и таких», — хотел сказать, но не сказал маг. — «Тех, кто охотно умирал по чужому слову, но не умел умирать по своей воле ради кого-то. Наверное, если бы мы поняли это хотя бы немного раньше, всё вышло бы иначе…».
— Вряд ли, — сказал Эа. — Это противоречит Эмрис.
«Эйм Рес», если точнее вспоминать древнее наречие — старая-добрая философия жизненного пути. Ещё одна частичка прошлого, которая вряд ли выживет в белой тишине. Или выживет, но станет чем-то совершенно гротескным, ибо смогут ли люди в этом истерзанном мире поступать не по праву силы, а по справедливости?..
Ещё скрип снега под подошвами сапог, ещё одни торопливые шаги.
— Вот ты где! — молодой и звонкий голос, полный, казалось бы, неуместного в этом мире радости и жизнелюбия. — А я тебя по всему убежищу ищу, сестричка. Ой! Доброй ночки вам, мастер. Не спится, да? Ну ещё бы, сегодня ведь такая прекрасная ночь! В такие ночи я особенно жажду крови…
А вот и причина беспокойства обычно спокойной и рассудительной Рин — хранитель Ан-Хак Эрин, Сто Вторая.
Последнее и, пожалуй, лучшее творение среди всех хранителей — оптимальное сочетание физических и магических способностей, улучшенные боевые навыки, высокий интеллект и живучесть. Возможно, поэтому и получился не сдержанный и спокойный хранитель, а какой-то ходячий комок энергии, активности и жизнерадостности — не могло же всё быть настолько идеальным, должен был быть и какой-то изъян…
Хотя, изъян ли? Ан-Хак Эрин предыдущего поколения это всё не помешало стать лидером всех хранителей, а её дочь сполна унаследовала все черты своей пусть и несколько взбалмошной, но храброй и великой матери.
Миниатюрная — долговязому Эа она едва доставала до груди — хорошо сложенная, с недлинными тёмными волосами и неизменной улыбкой. Редкого фиалкового цвета глаза — неожиданный побочный эффект подобранного набора генов у последней серии хранителей.
Рин наградила сестру мрачным взглядом и демонстративно отвернулась. Та задумчиво нахмурилась, подошла к хранительнице с одной стороны, с другой, затем просияла и, с радостным воплем, обняла Рин за талию.
Та недовольно нахмурилась, вскинула руки… Но потом как-то неожиданно поникла, с каким-то даже отчаянием в глазах.
— Я не хочу тебя терять, сестра, — тихо произнесла Рин. — Нас… нас осталось так мало…
— Какие глупости! — довольно щурясь, наклонилась вперёд Сто вторая, заглядывая в лицо хранительнице. — Если я не захочу, то никогда и ни за что не потеряюсь! Для меня теряться — это противно Эмрис. Вот.
— Ты понимаешь, что хочешь идти на другой край мира, даже… даже не зная, правда ли там копьё твоей матери! Сможешь ли ты его достать! Будет ли оно работать! Ты же ничего этого не знаешь!
— Но я ведь знаю, — неожиданно уверенно заявила девушка. — Знаю, что Гаэ Асайл сошло с орбиты два месяца назад и не сгорело в атмосфере, раз зовёт меня. А достать… ну, это уже не проблема, даже если будет непросто: совершать невозможное — это угодно Эмрис!
— О, небеса, что за мелкая упрямица… — закатила глаза Рин. — И что ты заладила Эмрис да Эмрис… Это просто пустые слова на страницах старой книги, а ты говоришь это так, будто… будто Эмрис — это какой-то бог или…
— Богиня, — совершенно серьёзно закивала Эрин. — Думаю, это будет богиня.
— Будет бо… О чём ты?
— Ну, я тут недавно совершенно случайно задумалась о процессе созидания, когда пекла грибной пирог…
— Это когда ты едва не спалила половину кухни? — невольно улыбнулась Рин.
— Грибной пирог — это очень непростой противник. Очень. Но погоди!.. В процессе этого славного сражения я подумала, что если чего-то нет, а оно требуется, то его нужно сделать. А когда я начала думать, сколько всего нам надо, то решила, что с таким справится только какой-нибудь бог. Ну или богиня. И я подумала… А почему бы нам, ну или конкретно мне не придумать и сделать богиню? Такую, чтобы помогала, и ещё была красивая, и могучая, и вся такая! Ну прямо! Вообщеее… Гениально, правда?
— Дурочка, богинь сделать нельзя, это ненаучно, — Рин стянула с сестры капюшон куртки и с улыбкой потрепала по голове.
— Нда? — с сомнением произнесла Эрин. — А по-моему — ничего сложного…
Сто вторая отскочила назад, легко запрыгнула на каменный парапет, колесом перекатилось по нему, не особо смущаясь пропасти внизу. Спрыгнула обратно на площадку, сделав в воздухе сальто, и патетично взмахнула руками.
— Если боги рождаются из воли людей, — важно произнесла девушка, — то я своими поступками, мыслями, словами и клинком создам такую богиню, служба которой честь, а дело которой — правда! Отныне и во веки… веков!
