— Возьми её, — передал ему землянку Сергей, щёлкая гарнитурой рации.
— Говорит Князь. Всем! Занять оборону, быть готовыми к прорыву из города… И вообще быть готовыми ко всему. Источник угрозы — имперцы в городе.
— Серёга, что случилось-то? — послышался в эфире голос Алымова.
— Перемирие приостановлено, — сказал Вяземский. — Я нашел среди местных рабов русскую.
Интерлюдия
Подкрепление подошло не только к людям в зелёном, но и к принцессе — в Илион вошла отдельная турма её всадниц, которые прибыли с севера. Командовавшая ими декурион Гонория Флавес, чьё имя переводилось как «славная», была явно недовольна, что не успела поучаствовать в битве и не заполучила свою долю славы. Долгий переход из форта Децима не столько утомил девушку, сколько наоборот — лишь раззадорил горячую южную кровь, текущую в её жилах.
Как и многие дружинницы принцессы Афины, Гонория была дочерью местного нобиля — самой младшей из трёх его дочерей и самой амбициозной. Увы, как и у всякой третьей дочери, у неё был только один путь в жизни — выйти замуж. Желательно выгодно. А уж любовь там или привлекательность жениха особой роли уже не играли.
Что Гонорию, естественно, категорически не устраивало. Поэтому, как только она прослышала о том, что приехавшая в Восточный Предел принцесса собирает девочек для своей личной дружины, то не колебалась ни секунды. И о сделанном выборе никогда не жалела — пусть воинское ремесло было занятием явно неженским и тяжёлым, но зато теперь её статус позволял Гонории самой выбрать себе жениха, которых подле командира одной из турм выстроилось предостаточно. Одно дело — просто младшая дочь какого-то графа, и совсем другое — одна из приближённых наследницы престола, пусть даже и восьмой по счёту.
Получить под свою руку три десятка всадниц ей удалось не столько в силу каких-то выдающихся боевых навыков, а скорее уж благодаря честолюбию. Но вот дальше этой должности прыгнуть было уже затруднительно, а Гонория была не из тех, кто останавливается на достигнутом. И если уж не получается расти в официальном статусе, то стоило тогда попытаться завоевать статус неофициальный, благо, что как раз началась война.
Но вот неудача — к явно эпической битве она банально опоздала, хотя и спешила изо всех сил.
Впрочем, пред светлы очи Её Высочества предстать стоило всё равно как можно скорее, поэтому Гонория и вела свою турму напрямую через, с нахальностью вассала наследницы императорского престола. Пусть даже и восьмой по счёту — принцесса-бастард в глазах Гонории всё равно стояла выше любого князя или герцога.
Что удивительно — местное ополчение всадницам никаких препонов не чинило, едва заслышав имя Афины Октаво. Да и смотрели они на турму не с изумлением, как бывало (целая турма, да из девок? Немыслимо!), а как на что-то вполне привычное. Видно, Её Высочество уже успела прославиться в этом городе, и тем обиднее было не поучаствовать в битве — всегда лучше блистать своей славой, а не отражённой.
Как выяснила Гонория, Её Высочество отправилась в городской магистрат. А когда Флавес достигла его, то стража на воротах вежливо, но непреклонно оповестила девушку, что принцесса Афина готовиться связаться с помощью магии со Столицей, поэтому беспокоить её не велено. Приказ Её Высочества.
Гонория поскрипела зубами, но наглеть и прорываться силой не стала, хотя и вполне могла — так вести себя для неё было не впервой. Но всё-таки личный приказ Её Высочества…
Но вот когда стража отказалась пропускать всадниц даже просто на территорию магистрата, Гонория вспылила. Какие-то безродные наёмники будут указывать ЕЙ? Да ни за что!..
Флавес уже было потянулась за саблей, когда случилось неожиданное — из переулка выехал странного вида уродливый самоход, который остановился перед воротами магистрата.
На его крыше откинулись два люка, и из них показались человек в забавном округлом шлеме и странного вида зелёной одежде, и коротко стриженная девчонка-северянка в балахоне колдуньи.
Человек в зелёном с холодным и мрачным лицом что-то пролаял на каком-то незнакомом языке.
— Сир Вяземский желает говорить с Её Высочеством, — перевела колдунья.
— Никак невозможно, госпожа маг, — виновато развёл руками стражник, с явной опаской косясь на самоход. — Её Высочество велела не беспокоить.
— Сир Вяземский говорит, что для него Её Высочество сделает исключение.
— Да кто ты такой, смерд, что позволяешь себе говорить в таком тоне? — не сдержалась Гонория, направляя испугавшегося фыркающего от незнакомых запахов коня поближе к самоходу. — Я — Гонория Флавес, декурион третьей личной турмы Её Высочества Афины Октаво! И если уж я должна ждать мою госпожу, то уж ты, чернь, и подавно! Ко мне, всадницы!
Воительницы повиновались, хотя и с некоторой опаской — самоход явно внушал им опасения.
Человек в зелёном, которого колдунья поименовала сиром Вяземским, смерил Гонорию ледяным взглядом, от которой ей даже как-то не по себе стало, и вновь что-то пролаял на своём непонятном языке.
— Сир Вяземский говорит, что не хочет конфликта, — произнесла колдунья-переводчица. — Но ему нужно немедленно переговорить с Её Высочеством. Вопрос государственной важности.
— Знай своё место, смерд! — разозлилась Гонория, направляя своего коня ближе и выхватывая из ножен саблю. — Не тебе указывать, что делать!
Флавес вытянула руку и приставила остриё оружия к шее торчащего из самохода наглеца, однако тот и глазом не повёл, сохранив непроницаемое выражение лица, и лишь что-то процедил сквозь зубы.
— Сир Вяземский говорит, что вы усугубляете ситуацию, сира, — невозмутимо перевела волшебница. — И что это может быть чревато последствиями.
Человек в зелёном посмотрел на Гонорию. И взгляд этот девушке ой как не понравился — холодный, злой и дерзкий. Наверняка какой-нибудь туземный князёк на службе местного нобиля — именно у таких спеси и нахальства всегда в достатке.
Вяземский посмотрел на Флавес — дерзко, прямо в глаза, но лицо его оставалось по-прежнему бесстрастно. Задумчиво потёр нос… А затем молниеносно отшиб голой рукой клинок и стремительно нырнул внутрь самохода, да так быстро, что Флавес не успела ничего сообразить или тем более сделать. Да и что бы она сделала? Сабля у неё была южного типа, с сильным изгибом и плохо приспособленная для колющих ударов.
Примеру человека в зелёном последовала и волшебница, после чего самоход с рычанием сдал назад и скрылся в переулке.
Девушка уже набрала воздуха, чтобы скомандовать своим всадницам догнать и хорошенько проучить наглеца…
Когда с отчаянным воем и рёвом из переулка с немыслимой скоростью вновь выскочил тот самый самоход и понёсся прямо на ворота магистрата.
Лошади воительниц испуганно заржали и рванули в стороны, не слушаясь команд всадниц. Конь под Гонорией и вовсе встал на дыбы, и она, опасаясь, что лошадь опрокинется, соскочила на землю.
