— И что это за дерьмо с отменой перемирия? Ты мне тут из себя пиксельную нехочуху не строй: хочу — заключаю перемирие, хочу — отменяю… У тебя для таких хотелок ещё водка на губах не обсохла и генеральские лампасы мудрости не прорезались.
— Виноват, тарщ майор.
— В общем, так, — Кравченко оторвался от компьютера, и Вяземский тотчас же навострил уши — вводная часть закончилась, теперь следовало ждать выводов и рекомендаций. — За старшего кого в Илионе оставил — Бабая маленького? Пускай там и сидят пока что на всякий случай — у нас всё ещё недостаток тех, кто в местных реалиях хотя бы немного ориентируется, а разведка у нас уже обстрелянная во всех смыслах. Сам — осматриваешь казарму, что я за твоей ротой закрепил, забираешь со склада ваш канцелярский шмурдяк и пишешь, пишешь, пишешь. Обо всём — что видел, где был, кого встречал, о чём говорил. Проходишь перерегистрацию — мы теперь сводное подразделение неясного численного состава и смутной классификации, более независящее от нашей родной до отвращения бригады. Численно — хорошо если батальон, но штаты глянул — корпус как минимум. Табор твой цыганский… На тебе и остаётся — сам ставь их на довольствие, сам выбивай всё необходимое. Эти сопли я тебе вытирать не собираюсь. Как понял меня, Серёга?
— Отлично вас понял, товарищ командир.
— Добро. Теперь по всей этой трахомутии. Может ты где и неправ был, может где до хрена инициативным был, но убытка с нас никакого — сплошная выгода. И дела хорошие сделал. Поэтому от меня тебе благодарность. Устная. Но так как накосячил ты так, что глаза закрыть не получается, то объявляю тебе и радикально строгий выговор. Тоже устный, без занесения. И десять процентов от оклада, как водится, тебе в минус — иначе никак, ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным. Далее…
Чем ещё хотел порадовать или огорчить Кравченко Сергея осталось неизвестным, потому как в кабинет майора вошёл ещё один человек. Лет тридцати — даже младше Кравченко, но уже с полковничьими погонами. Новенький необмятый камуфляж, начищенные до зеркального блеска ботинки, небольшой чёрный кожаный портфель в руках.
— Тарщ полковник, — выдержав положенную паузу в пару секунд, с лёгкой ленцой поднялся с места Кравченко. Ленца эта была не вызывающе-хамская, а скорее знающего себе цену человека — мол, не мальчики уже по первому виду начальства с места вскакивать, но субординацию блюдём.
Вяземскому выпрямляться было не нужно, он и так весь положенный разнос слушал стоя, поэтому лишь коротко отдал воинское приветствие вошедшему полковнику.
— День добрый. — неожиданно вежливо поздоровался офицер. — Полковник Ядров, федеральная служба безопасности.
Внешность типичного «сына Кавказских гор» не особо вязалась со вполне русской фамилией и отсутствием какого бы то ни было акцента, но это уже были мелочи.
— Майор Кравченко, старший лейтенант Вяземский, если не ошибаюсь… Это я удачно зашёл.
— Чем обязан, товарищ полковник? — в лоб поинтересовался Кравченко.
— Рабочий визит, — улыбнулся фээсбэшник, закрывая за собой дверь и подходя ближе к столу. — Как новый начальник Особого отдела светлоярской группы войск провожу знакомство с личным составом. Константин Михайлович.
— Денис Юрьевич, — Кравченко ответил на рукопожатие полковника, хотя и прекрасно знал, что Ядрову отлично известны и его имя, и отчество, и ещё очень-очень многое.
— Сергей Владимирович, — фээсбэшник неожиданно поздоровался и с Вяземским. — Мне выйти?
— Нет, оставайтесь. И давайте присядем, товарищи.
Кравченко уселся обратно за компьютер, внимательно глядя на особиста — ничего хорошего он от визита высокого начальства не ждал, несмотря ни на какую дружелюбность. Сергей же, как раз наоборот, слегка расслабился — полковники старлеев не распекают, у них для этого майоры всякие имеются. А полковники ФСБ — тем более.
Вот только что же столь важной персоне здесь понадобилось и в чём может быть суть беседы?
— Уточню сразу, Денис Юрьевич, — произнёс Ядров. — Ваша армейская вотчина остаётся вашей вотчиной — Особый отдел каждый ваш шаг в этом мире контролировать не намерен. Однако контактировать по ходу дела нам придётся немало, поэтому я сразу бы хотел избежать традиционных разногласий между разными ведомствами. Лютовать будем, но лишь в силу служебной необходимости, на кое-какие вещи закроем глаза — в ответ я бы хотел рассчитывать на ваше полное содействие.
— А к чему это, товарищ полковник? — слегка пожал плечами Кравченко. — Мы и так подчинены напрямую Генштабу, а ваших коллег тут, как в сыре дырок. Да и содействовать вам приказано на высочайшем уровне.
— То-то, что приказано, — поморщился фээсбэшник. — Мне бы не хотелось давать почву для традиционной… неприязни к нашему ведомству со стороны армии — если нас будут бояться больше местных, то… Может и что-то нежелательное выйти. Вы меня понимаете, Денис Юрьевич?
— Вполне, — лицо майора было бесстрастно.
Вяземский тоже вполне понимал к чему клонит особист — в повседневной жизни фээсбэшники из бригады время от времени устраивали проверки оружейной комнаты, беседовали с некоторыми срочниками, контрактниками и офицерами, а легенды о прослушке мобильной связи были практически непреложной истиной.
Так что не сказать, чтобы ФСБ так уж ненавидели или боялись… Но и особой приязни тоже не питали.
— Обстановка требует, чтобы никаких разногласий у нас не было, — продолжил Ядров. — Приоритет деятельности — недопущение ухода к местным ценных знаний и носителей информации. Сами понимаете, что дисциплина дисциплиной, а какой-нибудь прапорщик вполне может решить, что продать местным пару автоматов за мешок золота — неплохая идея. Что-то подобное было бы крайне нежелательно, потому как в случае чего первый удар примут именно ваши бойцы.
— Надо будет — примут, — буркнул майор, но поспорить с особистом не смог. Всё-таки такое стихийное бедствие как «ушлые прапорщики» со счетов сбрасывать было нельзя. — Об этом можете не беспокоиться, это я и сам буду не за страх, а за совесть контролировать.
— В общем, тут у нас не тыл и не законы мирного времени — сейчас важнее реальный порядок, а не его видимость. Как считаете — справитесь с командованием гарнизона базы Китеж?
— А куда я денусь? — саркастически хмыкнул Кравченко.
— Можете и деться, — совершенно серьёзно произнёс Ядров. — Если предполагаете, что не справляетесь — лучше честно об этом скажите. Вернём вас в батальон или куда пожелаете. Но как носителю сверхсекретной информации покидать Владимирский край вам будет запрещено — сами понимаете…
— Да прекрасно понимаю… Но что-то подобное миндальничество на вашу контору не особо похоже, — напрямик рубанул Кравченко.
— Результат, Денис Юрьевич, результат, — улыбнулся фээсбэшник. — Не мне говорить о том, как в армии или иных структурах создаётся иллюзия порядка и эффективной работы… А сейчас нам нужны именно порядок и эффективность, а не одна сплошная видимость. Принцип «чем бы солдат ни занимался — лишь бы задолбался» тут не работает — нам нужна эффективная команда профессионалов своего дела, которые выполнят любую поставленную задачу. А не будут копать окопы отсюда и до обеда.
