— Да не счесть! — невозмутимо заявила Эрин. — Сестрица Фарин Янус — так чаще всех, а сестрица Юрин Венера и похлеще обзывалась…
— Это другие апостолы?
— Ага. Ведь если я именую себя двенадцатой, то логично предположить, что где-то существуют ещё одиннадцать.
— И где же они в таком случае?
— Мир большой, — Эрин улыбнулась, но неожиданно грустно. — А время неумолимо. Даже к апостолам. А может быть — особенно к апостолам. Кто-то отправился в иные земли… Знаешь ли, жестоких правителей, злобных божков и всяких-разных демонов хватает везде — хоть в просвещённом Новом Риме, хоть среди равнин Закатного материка, хоть в джунглях Халинага. Так что работы нашим божественным клинкам хватит всегда и везде, дело нам всегда найдётся… Но иногда это всё же утомляет, и кто-то отходит от дел — на время или насовсем… Мне хочется думать, что некоторые просто насовсем отошли от дел, раз от них давно нет вестей. А иных уже и вовсе нет. Хамарин Фетида погибла веков пять назад, где-то на островах далёкого юга, воюя против местного бога и преданных ему дикарей. Карин Кронос искала какой-то проклятый город и пропала где-то в песках Хиспаны. Рин… О ней имперцы даже не знали, поэтому не дали никакого прозвища, ведь она умерла ещё до того, как появился не то что Новый Рим — Ночное Царство Тёмных фейри.
— Может, вопрос некрасивый, но… Эрин, если апостолы настолько могущественны и справедливы, то почему ты, вы все, апостолы не правят этим миром? Извини, конечно, но причинять справедливость на тракте — это мелко и как-то по-детски, если можно творить добро в куда больших масштабах и объёмах.
— Причинять справедливость? Неплохо сказано, — улыбнулась жрица, но почти сразу же её улыбка погасла. — А насчёт того, чтобы править… Кое-кто из нас думал так же, некоторые даже действовали, но кончалось это… Не слишком хорошо. Можно сказать — совсем нехорошо. Апостолы могут принести много хорошего, но и плохого могут принести ничуть не меньше. Одно дело — казнить разбойников, с ними всё просто: вот грех, вот кара, а вот и глумление в процессе исполнения наказания, чтобы хоть немного почувствовали себя на месте своих жертв. И совсем другое дело — править… и решать за тысячи подданых. Судить их. Судить, когда нет правых и виноватых — когда правда у каждого своя… Но, конечно, нельзя отрицать того восторга, когда тебе служат десятки и сотни тысяч людей. Когда… когда они превозносят и обожают тебя как богиню…
Эрин блаженно зажмурилась, но затем открыла глаза и черты её лица заострились.
— Это опасный путь. Очень-очень-очень опасный. Власть развращает, а если поддавшийся искушениям правитель будет жить сотни и сотни лет… Ну, думаю, пример, Тёмных более чем нагляден.
— Говоря о власти, ты имеешь ввиду…
— Нет, не себя. Хотя и не буду скрывать — мне приходилось править и маленькими деревнями, и целыми армиями, и даже государствами. Тот ещё опыт, скажу тебе! Просто те же имперцы любят порассуждать, что, дескать, они построили первое настоящее государство, начисто игнорируя тот факт, что Тёмные своё царство построили за пять тысяч лет до Перехода. И, если закрыть глаза на то, что люди в этом государстве имели право только подохнуть ради своих хозяев — точно как скот! — то у Тёмных вышла не самая отсталая держава. У них была регулярная армия, административный аппарат, они придумали систему счисления, два вида письменности, научились лить бронзу, изобрели астрономию, медицину и магические искусства…
— Кстати, вот сколько я узнаю об истории этого мира… Если хотя бы десятая часть того, что рассказывают о Девятом Испанском правда, то это достойно любого эпоса — пять тысяч римлян бросают вызов огромной империи и побеждают её…
— Несмотря ни на что, имперцы и правда достойны восторга, — кивнула Эрин. — Конечно, стоит помнить, что они сразу же заручились поддержкой гномов, кланов будущих Светлых фейри и множества людей, потому как Тёмные надоели всем просто неимоверно… Но всю правящую верхушку в Ном-Уримме в День Гнева перебили именно имперцы, и все полевые сражения выиграл именно железный строй Девятого Испанского, а не рыхлое ополчение вчерашних землепашцев и рабов. И уж тем более не гномы и не Высшие, которые в ту пору совершенно не превосходили Тёмных в развитии.
— Разреши неприятный вопрос, Эрин?
— Валяй.
— Если империя Тёмных была такой людоедской… Почему вы позволили существовать ей тысячи лет?
Апостол внимательно посмотрела на Вяземского.
— Я всегда предлагала зарезать всех жрецов и царей Тёмных на вершинах их же храмов, — медленно ответила чёрная жрица. — А потом сравнять Ном-Урим, этот Город-на-Крови, с землёй и засыпать там всё солью. Но… Род людской страдал под властью Тёмных — этого отрицать нельзя. Однако при этом он всё-таки приумножался — медленно, но верно. И… к тому же мы очень долго просто не решались вмешиваться в дела смертных, потому что это могло обернуться ещё большей кровью. И у нас ведь были основания опасаться подобного. Тёмные ещё бегали в степях нынешних центральных провинций Империи с каменными копьями наперевес, когда Обсидиановая империя подмяла под себя половину Африки, а Поднебесная страна возводила крепости в горах Заката. Но мало кто знает, что до них всех первое государство после окончания Белой тишины построили не имперцы, не Тёмные и не огире — первыми были МЫ. Ах, Инсонамор, Инсонамор, Лазоревый город… Его построила сестрица Рин, но нам в нём всегда были рады, а мы всегда были рады чем-нибудь помочь или чему-нибудь научить тамошних людей…
— Но кончилось это совсем нехорошо, — припомнил слова апостола Вяземский.
— Именно. Понимаешь… Не сразу, но спустя сотни лет… Рин понравилось быть всемогущей правительницей и живой богиней. Она ПОВЕРИЛА, что таковой и является. Реки горы прорезают, а мы-то всё-таки не горы. Рин изменилась, стала более жестокой и куда менее справедливой… Собственно, думаю, ты и сам видел, что спрятано глубоко-глубоко в апостолах, — Эрин не слишком приятно улыбнулась. — Я не люблю убийства как таковые, но мне нравится видеть страх всякой падали, и мне нравится дарить им НЕ лёгкую смерть. И что главное — мне от этого совершенно не стыдно.
— Да я тебя и не осуждаю, — пожал плечами майор. — Просто я, например, стараюсь действовать в первую очередь эффективно, а не эффектно.
— О, рациональности людям в зелёном явно не занимать, — рассмеялась девушка. — В этом вы даже главных прагматиков этого мира — лесных фейри — обставляете… Но вот представь, что всё, гм, чёрное, что скрыто в чёрных жрицах, будет обращено не на всяких там разбойников и прочих преступников, а на обычных людей. Чтобы ты сделал на их месте, Сергей?
— Наверное, взбунтовался, — немного подумав, ответил Вяземский.
— Даже против прекрасной, жестокой и могущественной богини? — хитро прищурилась Эрин.
— Да хоть против летающего макаронного монстра и диктата Матрицы, — невозмутимо произнёс разведчик. — История нас учит, что, во-первых. она никого и ничему не учит, а во-вторых, что непобедимых не бывает. А загнанные в угол способны на всё.
