— Вооот… И это — особенность мышления всех людей, которую совершенно недооценили те же Тёмные. Даже загнанная в угол крыса может быть опасна, а люди — это ой как не крысы… В общем, теперь ты понял, почему апостолы больше не рвутся к власти?
— Вообще-то, ты вот, например, сейчас как раз опять очень даже идёшь во власть…
— Вот ещё! — возмутилась Эрин. — Неправда!
— Ты — посредник между двумя мощными государствами, ведёшь переговоры с принцессой…
— …но при этом остаюсь в стороне, — невозмутимо закончила жрица. — Поверь, Сергей, немало времени и сил было потрачено, чтобы понять — лучше не БЫТЬ героем, а СОЗДАВАТЬ героев. Простым людям нравятся примеры таких же простых людей, которые добились всего сами… Ну ладно, с маааленькой помощью апостолов. Кем был Александр Корнелий в шестнадцать лет? Простым копейщиком. Кем он стал через двадцать лет? Императором, основавшим династию, что правит Новым Римом уже четыре века!
— И ему помогли апостолы? — скептически хмыкнул Вяземский. — Может, даже ты?
— Нет, не я — сестрица Норин. Многие считали её просто жрицей Эмрис, но на самом деле она была Её шестым апостолом.
— Хорошо, с этим всем разобрались — ты помогаешь, находишься в центре событий, но главную роль отводишь другому.
— Великодушие, — важно произнесла Эрин. — Ну иии… величие, чего уж там скрывать.
— Тогда я перейду к пункту номер два. Ты не дорассказала, что стало с Рин.
— Есть вещи… — поморщилась апостол. — Есть вещи, о которых даже мне неприятно вспоминать. Ты вот, например, видел, как восстаёт целый город? Сотни тысяч жителей, что вчера были мирными горожанами, превращаются…даже не в армию — в стаю, алчущую крови. Солдаты, что клялись в верности — предают или остаются в стороне, советники бьют в спину. Бежать — некуда, спастись — невозможно. И что самое гадкое — у людей есть законный повод взбунтоваться, поэтому у них опять же есть своя правда, за которую они готовы умереть… ну и убивать, разумеется. Вот что стало с Рин.
— Но апостолы сильны, — заметил разведчик. — Сильнее и опаснее любого, кого я встречал.
— Я могу выйти против сотни обученных бойцов и убить их всех. Могу подготовиться, нагнать страха и победить тысячное войско. Но стая — не армия. Она не боится и её не победить. Даже апостолу.
— Но вы же отомстили? — спокойно спросил Вяземский. — Я бы отомстил.
— Если людей в зелёном занесёт в Доминион Маджарат, к северным отрогам Туманных гор — попросите местных гномов показать вам Небесные врата, — оскалилась Эрин. — Каменный кедр ворот сгнил, лазурит с арки почти осыпался, барельефы и клинописные надписи посекло дождями, ветрами и временем, но зрелище всё равно более чем достойное… И это всё, что мы оставили от Лазоревого города Инсонамора.
— Мне казалось, что чёрные жрицы, несмотря на устрашающие прозвища — радетели добра и справедливости…
— Так и есть, — подтвердила апостол. — Но такими мы были не всегда.
* * *
— Обычный засов на уровне моих плеч, — небрежно бросила Эрин, поглядывая из-за «гиены» на ворота форта. — Я перерублю его одним ударом, а потом вышибу ворота. Стремительно ворвусь внутрь, уклонюсь от стрел и болтов, прорвусь к копейщикам и… Ай!..
Копающийся в ящике с тротилом Вяземский, не глядя, протянул руку и отвесил щелбан стоящей рядом жрице.
— За что?! — обиженно надулась апостол, хватаясь за макушку.
— Увлеклась больно, — ответил Сергей. — Никаких разрубаний ворот, героических заходов в одиночку и ближнего боя. Мы так не воюем.
— Брр! — Эрин прекратила хвататься за голову, её передёрнуло. — Фу, какой ты скучный. Фу, дрянь, фу, пропасть. Фу, фу, фу. И вообще! Вот ты сам видел, на что я способна — могу драться одна против сотни и колдовать, я быстрее фейри и сильнее титана. Человека могу одной рукой убить… Да даже одним пальцем! А у тебя ни малейшего пиетета к великой мне. Ни малейшего! ЩЕЛБАН! Это… это же просто… Шокирует. Я — двенадцатый апостол богини тьмы и смерти, Ведьма Полуночных земель, Обрекающая-на-Гибель, Кровавая пересмешница, Чёрные крылья страха над головами врагов… Вот скажи, Вяземский, ты что — совсем меня не боишься?
— Вот это — стандартный ящик с двухсотграммовыми шашками тротила, — невозмутимо ответил майор, доставая взрывчатку. — Может быть использован как один большой заряд мощностью в двадцать пять килограмм. Неосторожное обращение с этим ящиком сделает тебя и меня первыми космонавтами на орбите планеты Светлояр. Но нам совершенно нечего опасаться, пока я правильно обращаюсь с ним.
— Не очень улавливаю ход твоих мыслей… — подозрительно произнесла Эрин.
Сергей вздохнул, достал из кармана разгрузки небольшую плитку шоколада и бросил её апостолу. Та поймала её на лету, моментально развернула фольгу и с урчанием вгрызлась в десерт.
— Правильное обращение, — хмыкнул Вяземский.
— Если ты думаешь, что можешь купить мою лояльность этим вашим шоколадом… — проворчала жрица, облизывая пальцы. — То тебе нужно больше шоколада. Значительно больше. Как минимум вдвое.
— Командир, может, дождёмся пока подойдёт цистерна? — спросил по рации Эриксон. — При них же охрана из наших и имперцев… Чего раньше времени нарываться? Нарываться лучше толпой — нарыв нажористее выйдет.
— Не вариант, — поморщился Сергей. — Пока приедут, пока разместятся… Пока решат вопрос с местными бандитами. К тому же кто там из наших-то будет? ГСМ-щики, скорее всего.
— Фе, — лаконично отреагировал Булат.
— А что это за существа? — полюбопытствовала Эрин. — Они достойны презрения?
— А наша богиня тьмы зрит в корень, — одобрил снайпер. — Достойны презрения, ненависти и насмешек.
— Вообще я апостол смерти, — уточнила девушка. — Ещё чёрная жрица, собирательница душ, вестница зла, тьмы и холода… А, ладно, в принципе, я подпадаю под имперскую классификацию «О богах низших, аватарах, демонах и прочих сверхчеловеческих созданиях». Можно и богиней звать.
— А с чего такая ненависть к ГСМ-щикам? — поинтересовался Эриксон.
— Они не ходят на общие построения.
— Это достаточный повод для ненависти?
— Для ненависти? Не особо. А вот для БЕЗГРАНИЧНОЙ ненависти…
— Ладно, повеселились и хватит, — произнёс Вяземский. — Устанавливаем взрывчатку на ворота, подрываем и входим на БТРе.
— Может. просто протараним? — предложил Булат.
— Вот на своей личной бронетехнике и будешь таранить, что захочешь, — возразил Эмиль. — Мне фары сорвёт — где я новые буду искать? Срочников же под рукой нет, чтобы в набег по парку отправить.
— Эрин, сможешь поставить магический щит, если нас чем попытаются приложить?
— Запросто, — фыркнула апостол.
— Значит, ты будешь держать щит, я с пулемётом прикрываю заднюю полусферу. Булат — беглый огонь, Олег — подавляешь из пушки и спаренного всё, что будет подозрительно шевелиться или выглядеть. Шари — бей выборочно. Поняла?
