— К драконам, что ли?
— Сегодня, например, воевали с зомби… — будничным тоном сообщил Сергей, будто бы делая ежедневный рапорт о расходе личного состава на вечерней поверке.
Невдалеке раздался чей-то вопль, моментально привлекший всеобщее внимание. Однако это оказалась всего-навсего Эрин, которая тащила за ногу из одной из башен какого-то мужика в кольчуге, который при этом дико орал. Нужно полагать потому, что апостол, насвистывающая нечто громкое и довольно весёлое, тащила его за целую ногу, а вторая была сломана в нескольких местах. Помимо данной ноши, девушка небрежно несла на плече своё копьё, а на руке у неё был намотан приличный кусок верёвки.
Жрица дотащила орущего пленника до привратных укреплений, приветливо помахала всем собравшимся и начала деловито привязывать верёвку к одному из полуобломанных зубцов парапета.
— А вот это она что сейчас делает? — искренне заинтересовался прапорщик.
— Думаю, собирается вешать инсургента, — невозмутимо ответил Вяземский.
— Эрин! — крикнул Эриксон. — А ты что делаешь?
— Собираюсь вешать инсургента! — с готовностью ответила апостол и с потрясающей лёгкостью перебросила через парапет своего пленника.
Тот издал совсем уж нечеловеческий вопль, после чего то ли потерял сознание, то ли скоропостижно скончался от болевого шока, ведь Эрин изволила вешать его вниз головой и аккурат за сломанную ногу.
После этого апостол непринуждённо спрыгнула с высоты трёхэтажного дома, лязгнув платьем, изящно поклонилась и вежливо поздоровалась:
— Приветствую! Я — Эрин Меркурий, двенадцатый апостол богини тьмы и смерти Эмрис. Ну, если вы ещё не слышали обо мне.
И тут Сергей понял, что если он не удалит Эрин куда-нибудь подальше, то случится непоправимое — вся работа вновь прибывших встанет наглухо, ибо ГСМ-щики моментально высыпались из машин и начали вовсю глазеть на жрицу. То есть понятно, армия, отсутствие женского общества… Поэтому, кстати, многие из кожи вон лезли, лишь бы попасть в личный состав развёртываемых опорных пунктов и баз подскока. Как прозорливо предсказывал Кравченко.
Вяземский же был заинтересован в том, чтобы побыстрее пополнить запасы топлива и продолжить разведрейд. И был совершенно незаинтересован в том, чтобы работа всячески тормозилась из-за свёрнутых в сторону апостола шей.
Даже только что приведённый в исполнение лично жрицей смертный приговор не заставил солдат перестать коситься на Эрин, разве что косились на неё с некоторой долей опасливого уважения.
— Приступайте к развёртыванию и подготовке к работам, — ровным тоном произнёс Сергей, холодно окидывая взглядом всех столпившихся и старательно телепатируя на всех волнах команду «работать». — Эрин, на два слова.
И верно, стоило им только отойти чуть в сторону, как ГСМ-щики потоптались-потоптались на месте, а затем были разогнаны зычным голосом своего прапорщика и действительно приступили к размещению и работе, а из ЗИЛа начала высаживаться поддержка из местных войск — десяток легионеров и два десятка бывших дружинников. Посреди общего гомона послышался задушевный голос Эриксона, предлагающий намалевать на борту УАЗика тактический значок в виде скорпионьего хвоста.
— Что, они и правда не могли бы работать в моём присутствии? — неожиданно брякнула Эрин, заставив майора вздрогнуть от подобной прозорливости.
— Ты читаешь мои мысли, — сделал очевидный вывод разведчик.
— Увы, — с хитрой улыбкой развела руками жрица. — Я всего лишь хорошо знаю солдат — им без регулярного общения с женщинами никак… И как вы только без полевых борделей обходитесь-то, а?
— Если у военного остаются силы думать о женщинах, то значит он за день недостаточно выложился, — сухо сообщил Вяземский непреложную истину.
— Нууу… Тоже верно, — не стала спорить апостол.
— Кстати, тот повешенный был единственным, кого ты нашла?
— Из живых? — слегка поморщилась Эрин. — Из живых — он один. Остальные — сплошь мертвецы.
— Перед нападением ветал ты, кажется, хотела что-то сказать… Поняла, что здесь произошло?
— Более-менее, — покрутила рукой апостол. — Этот мистик… Я, в принципе, знаю, кто он и на что способен — давненько этого гада уже ищу. По мелочам он никогда не разменивается, а значит в этом форте был не просто старый арсенал, а хранилось что-то более ценное.
— Например?
— Да что угодно, — пожала плечами Эрин. — Может — золото, может — деньги, может — артефакты. Круг магов и Казначейство часто использует такие форты в качестве секретных перевалочных баз. Не постоянно. Как правило — от случая к случаю. Поэтому и охрану обычно не меняют, чтобы не привлекать лишнего внимания. Этим мистик, скорее всего, и воспользовался — думаю, что сначала он вызывал каких-нибудь духов, чтобы заставить открыть ворота фортов. Если нет толкового мага, то хороший мистик может вызывать ооочень неприятных созданий — убить, может, и не убьют, но разум помутится изрядно, да и страха нагонят прилично.
— То есть, по сути, такой вот мистик может вызывать духа, который нагонит страха на гарнизон и тот сам откроет ворота крепости в попытке спастись? — уточнил Вяземский, делая мысленную заметку на будущее.
— Да, может. Предвидя твой возможный вопрос — с вами бы он так просто не справился.
— Почему?
— Наверное, дело в том, что Далёкое Отечество ныне лишено магии, — задумчиво произнесла Эрин. — Рядом с вами довольно непросто даже просто считать заклинания и ещё сложнее как-то воздействовать напрямую.
— Вообще, я думал, почему нужно кидать огненный шар или молнию, если можно просто остановить человеку сердце…
— О, если бы всё было так просто, — рассмеялась апостол. — Нет, Сергей, есть такая штука — имперцы называют её границей Метронома — она и не даёт воевать магам без всей этой красивой свистопляски, но зато более эффективно. Граница Метронома — это что-то вроде полного латного доспеха, который окружает человека. А заклинание — это в таком случае стрела с незакалённым наконечником, который сломается от столкновения. Но всегда можно метнуть не стрелу, а целое бревно, которое пробьёт броню за счёт собственной массы, скажем так. Поэтому метнуть ледяной дротик или молнию — это просто, а разорвать сердце в груди — высшее мастерство.
— Значит у землян эта самая граница-броня крепче, — принял к сведению новую информацию Сергей.
— Да, крепче и дальше. У какого-нибудь легионера она проходит где-то на расстоянии пальца от поверхности тела, что не играет особой роли — взорвётся тот же огненный шар при контакте с телом или на расстоянии пальца, последствия в любом случае будут серьёзные. У вас же это расстояние будет где-то длинной в фут, может, больше — я не слишком сильна в такой скучной штуке, как теоретическая магия, так что точнее не скажу.
— Кстати, а что можешь сказать о тех веталах?
— Гадкая магия, — скривилась Эрин. — Даже по моим меркам, а я ведь знаю и под настроение применяю такие чары, которые, например, заставляют человека гнить заживо… В общем, ветала — это труп, в который вселился злобный дух. Абы какой труп не подойдёт — смерть должна быть непременно насильственной. А из погибших относительно недавно естественным путём веталы вообще не получаются — только если рядом будет мистик, который сможет призвать и вселить в трупы злобных духов. Но даже мистики такое стараются лишний раз не делать, потому что ветал можно создать, но не контролировать.
