Что-что, а противостоять драконам пока что ни у кого толком не получалось. Поразить столь быстро движущуюся воздушную цель мог лишь кто-то из сильнейших магов, а таковых за границами Империи особо и не водилось. Ну, или, конечно, можно было не стараться попасть в виверну одиночной молнией, а создать на её пути огромное облако из ледяных шипов, которые бы разорвали ей крылья… Но и это было из разряда высокого волшебства, а сильнейшей магической школой считалась именно новоримская, и в обозримом будущем это вряд ли могло измениться.
Чем больше территория и население, тем выше вероятность найти и обучить новых магов. Чем больше магов, тем лучше развивается магическая наука, без ущерба в практическом волшебстве. Те же красные драконы — детище имперских зверомастеров, выведены лишь какую-то сотню лет назад. Но даже виверны, что водились и в диком виде, стараниями имперских чародеев были куда больше и сильнее, чем их вольные сородичи.
Не говоря уже о том, что банально прокормить столь огромных хищников в состоянии лишь очень большое и богатое государство. Вожак варваров может разъезжать на том же парде даже и в бою, но уже центурию подобных всадников племя просто не прокормит.
Жаль, конечно, что драконы столь дороги в содержании… Если бы их можно было придавать легионам не поштучно, а десятками, то они действительно бы стали абсолютным оружием, а так, если по правде… Дракон способен сжечь крепость и рассеять многотысячную армию, однако дракон не может прикрывать десятки миль границы от набегов или поддерживать внутренний порядок.
Впрочем, может, оно и к лучшему. Иначе зачем тогда нужны были бы не только простые солдаты, но и дипломаты? Когда тучи драконов сожгут сначала армию, потом крепости, а затем начнут жечь города, то условия капитуляции сможет зачитать любой центурион. Какое уж тут дипломатическое мастерство и умение?
А Климент Аурига, летящий верхом на виверне к людям в зелёном, переговорщиком считался умелым, несмотря на то, что по дипломатическим меркам считался едва ли не юнцом — всего-то сорок лет разменял. Однако опыта у него было побольше чем у некоторых умудрённых жизнью и убелённых сединами старцев — Климент, в отличие от большинства чиновников Дипломатического корпуса, почти всю карьеру провёл в разъездах по миру. Варвары северные, варвары степные, варвары Тёплого берега и Закатного материка, хиспанцы, фейри, орки… С кем только не приходилось вести переговоров. Даже с Тёмными пересекался, хотя и, как говорится, «в тёмную», хех. Всё-таки официальные контакты между Тёмными и людьми были невозможны в принципе — Тёмные считались врагами всего человеческого рода (очень даже справедливо), а людей Падшие считали не иначе как двуногим скотом. Какой уж тут диалог?
Впрочем, даже среди Тёмных были относительно вменяемые личности, с которыми можно было наладить хоть какой-то контакт. Иногда и такое требовалось. А были среди Падших и такие радикалы, что просто хотели спокойно жить, без претензий на мировое господство и возвращение всех людей в статус рабов. А, учитывая традиционные распри среди Тёмных, которых удерживали от масштабной гражданской войны только наличие общего врага и вопрос выживания, подобным было бы грех не воспользоваться.
Ну а после Тёмных уже никакие пришельцы — что из других миров, что из сказочного Далёкого Отечества — страшны не были.
Хотя опасаться их и стоило, как стоило опасаться любого, кто смог бы молниеносно разбить почти все боеспособные войска центральных графств Востока. Неудивительно, что многие решили, будто настают Последние дни — таких поражений Империя в новейшей истории не терпела. И, как обычно, в моменты исчезновения столичной власти в провинциях моментально вспыхнули мятежи. Не сепаратистские или антиимперские, но от того не менее неприятные для государства — нобили как всегда кинулись выяснять между собой отношения, кто-то решил воспользоваться удобным моментом, а всякая погань просто решила пограбить и обогатиться. Ещё и вести о появлении среди степняков нового шогана… Это, конечно, дело довольно привычное: у степняков крупные вожди, которые на время останавливают внутриплеменные дрязги и создают довольно живучий клановый союз — дело далеко не редкое, в среднем каждые полвека находится либо толковый вождь людского племени, либо орочий магнус с хоть какими-то мозгами.
Но беда в том, что каждое появление шогана чревато массированными набегами на Империю. Почти традиция же — скреплять союз кланов кровью и золотом Новорима. Хорошо ещё на севере всё относительно спокойно, иначе совсем было бы худо… Да и сейчас, по большому счёту, всё не очень-то и здорово. Раньше бы войска на Степном рубеже держались до прихода войск из центральных графств, а сейчас пограничникам надо держаться столько, сколько потребуется — войск-то в центре больше и нет, а подкрепление из коренных провинций подойдёт только через несколько месяцев. А за это время Южная Орда прорвёт оборонительные рубежи и пройдётся опустошительным смерчем по всему востоку Новорима… На фоне этого любая нынешняя локальная смута покажется детской шалостью.
Поэтому после известия, что принцессе Афине удалось не только остановить вторжение из другого мира, но даже заключить союз с таинственной Федерацией, было решено пойти на невиданное — равные переговоры между Империей и другой страной. Тут очень вовремя пришло упоминание иномирян о том, что они тоже считают себя преемниками Рима Изначального в своём мире. Можно сохранить лицо и не отступать от принципа, что Новый Рим является самым привилегированным государством в мире и по определению не может ни с кем вести хоть сколько-нибудь равные переговоры.
Хотя, не все оказались рады личности той, что остановила конфликт, далеко не все…
Принцесса Афина никогда не пользовалась расположением при дворе, хоть и была удалена прочь из столицы и тем самым выведена из-под любого возможного влияния. Конечно, многие до сих пор считали Восьмую всего лишь дочерью варварки, дикой и живущей где-то на окраине, но Климент встречал её буквально полгода назад и успел составить собственное мнение о принцессе. Вполне положительное мнение, нужно сказать.
Девочка выросла в девушку. Красивую, сильную, независимую… и довольно-таки злую на всех тех, кто её некогда обидел.
Как дипломат, Климент не мог не оценить подобный ход Его Величества — Афина, безусловно, верна своему отцу, как и любой нормальный гражданин Новорима, для которого противна сама мысль злоумышления против своих родителей. Верна принцесса и трону, и Империи, но при этом не зависит ни от кого в Столице и легко может быть «выставлена на доску», если проводить аналогию с латро
[11]. При этом почти неамбициозна, раз уж не рвётся ни в столицу, ни вообще во власть, предпочитая играть в полководца. В этом она весьма походит на принца Константина, что старательно сторонится власти, но с огромным увлечением занимается проектированием крепостей.
Вероятнее всего, Афина при следующем Императоре станет главой городской стражи Александрополя, получит под своё командование Экспедиционный корпус или даже Гвардию. Военными талантами боги её определённо не обделили, высокий статус сильно упростит принцессе службу, а происхождение гарантирует преданность трону. Может, даже и главой Полевой интендантской службы когда-нибудь станет… Почему бы и нет, в конце-концов? Первая глава имперской разведки при Его Величестве тоже ведь была женщиной, при этом, по мнению самих интендантов, сира Германика Хош была одной из лучших глав Интендантов за всю историю…
