Двести человек осадного корпуса с магами — это ещё куда ни шло… Но к ужину? Либо Её Высочество слишком уж оптимистично смотрит на вещи, либо Климент не знал чего-то важного…
Впрочем…
— Что ж, Ваше Высочество, — кивнул дипломат. — Ведите.
Сергей Вяземский
— База, это Князь. Как слышите меня?
— Князь, слышу тебя хорошо, — послышался голос Кравченко. — Докладывай.
— Город, где планировалась встреча с колонной, оказался разграблен инсургентами. Много погибших среди гражданских, анархия. Противник занял центральные укрепления, был вынужден штурмовать.
Вяземский, конечно, кривил душой, потому что идти на штурм его как раз-таки никто не вынуждал. Да, это было чистой воды эмоциональным порывом, что для профессионального военного и разведчика был очень опасным. Однако Сергей, взвесив все за и против, посчитал — он может это сделать. С минимальным риском для себя, своих людей и задания.
И сейчас он ни капельки не жалел о содеянном, разве что нет-нет, а проскальзывала мысль, что со штурмом тянуть не стоило.
Да, возможно, никто из его отряда не получил существенного ущерба лишь в силу чистого везения, но по итогу этот мир стал чуточку чище — ровно на несколько десятков убийц, разбойников и насильников.
Стоило так поступать? Возможно, и не стоило. Но иногда лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть. Банально, но справедливо.
— Понял тебя, Князь, — полковник уже куда более терпимо относился к новостям о взятых штурмом крепостях. — Потери?
— Несколько царапин. Некритично.
— Ещё что-нибудь?
— Эрин сказала, что тут был маг-некромант. Поднял против нас несколько десятков трупов и под их прикрытием свалил.
На том конце повисло молчание — Кравченко вряд ли был шокирован известиями о появлении враждебной нежити, скорее он просто обсчитывал нового противника.
— Зомби? — и правда без особого удивления поинтересовался полковник. — Что из себя представляют?
— Ожившие мертвецы, поднятые магом с редкой специализацией. Сильные, быстрые и живучие. Бить нужно в голову, по корпусу имеет смысл стрелять только крупнокалиберным.
— Значит, ничего страшного, — хмыкнул Кравченко. — Раз маги редкие, то массово не применят. Раз уязвимы для наших громовых палок, то нашествие зловещих мертвецов захлебнётся.
— Я бы применял их небольшими диверсионными отрядами, желательно в темноте, — заметил Сергей. — В бою накоротке огнестрел против них хуже, чем местный холодняк. Наши тепловизоры их не возьмут. Щитами их неплохо сдерживать ещё…
— Не учи папу размножаться, Князь — по зомби мы такие спецы, благодаря вражескому синематографу, что хоть сейчас кучу методичек наклепаем.
«Отделение нежити в наступлении» — мелькнуло в голове Вяземского. «Боевой порядок отделения состоит из цепи скелетов и костяного дракона позади…»
— Так значит зомби наши магические, а не вирусные?
— По словам Эрин.
— Прям не бессмертная ведьма, а сплошная польза и актуальная информация для российской армии… Ни хрена, учтём все варианты. Тем более что у меня тут рота РХБЗ без дела стоит… Непорядок. Упакую их в «резину» и отправлю этот ваш Мухосранск на предмет зомбо-угрозы шерстить.
Сергей мало чего боялся в своей жизни. Но как и любого военного человека перспектива что-то делать, будучи упакованным в противогаз и ОЗК, не могла не вогнать его в дрожь. Мысль «пора отсюда сваливать, пока и разведку не упаковали в резину на всякий пожарный» была отчётлива, как ничто иное.
— Ещё что-нибудь?
— Золото в форте нашли, — буднично сообщил майор. — Золотой песок, килограмм пятьдесят. По словам, гм, Эрин — неучтённый левак. И учтённого ещё — килограмм сто.
В этот раз молчание было куда продолжительнее, закончилось задумчивым «Обожди-ка пока» и внеплановым завершением сеанса связи.
Вяземский сдвинул подаренную фуражку на затылок и задумчиво почесал лоб.
Возможно, кто-то другой и попытался бы прикарманить найденное золото, однако Сергея останавливало то, что, во-первых, к деньгам он был в умеренной степени равнодушен. А во-вторых, несколько десятков килограмм благородного жёлтого металла было элементарно трудно сбыть, особенно в условиях сверхсекретной базы в другом мире.
Понаехавшие особисты довольно спокойно относились к тому, что личный состав экспедиционного корпуса разведки и адаптации (как вся сборная солянка именовалась официально) затаривался всякой местной экзотикой типа шлемов, мечей и кинжалов на сувениры. Однако попытки делать свой маленький гешефт пресекались сразу и напрочь. Даже мелкие поползновения в виде преднамеренного или не очень проноса новоримских денег на материк, ибо самая ходовая имперская монета была серебряной, плюс золотые кругляши большого номинала. Но по кепке можно было получить даже за банальные медяшки.
Хотя монеты многие тащили без злого умысла, потому как имперские деньги выделялись неожиданно высоким качеством чеканки, мало уступая тем же российским монетам, а по дизайну зачастую их превосходя.
Впрочем, Кравченко объявил нумизматику продажной девкой капитализма и обмолвился о своей потаённой сексуальной фантазии — создании штрафных подразделений, куда будет ссылать провинившихся, не взирая на совместно распитые в прошлом литры водовки и прочих горюче-горячительных жидкостей.
А тут даже не горсть монет, а килограммы золотого песка… И если не перевести в более ликвидную форму, то что же, просто таскать с собой эдакую тяжесть, поминутно ожидая раскрытия и накрытия карами? Сергей в честность и сплочённость своего подразделения верил, однако и поговорку «нас было двое, нас кто-то сдал» не забывал.
Не знаешь как поступить самому — сделай так чтобы голова болела не только у тебя, но и у вышестоящего начальства. Ну или хотя бы попытайся.
Сказано — сделано!
— Возвращаясь к одной из наших дискуссий…
Появившееся в дверном проёме лицо Эрин могло заставить подпрыгнуть от испуга даже несмотря на свою миловидность — в силу банальной неожиданности. Впрочем, сидящий в «гиене» Сергей подпрыгивать не стал, во-первых, благодаря надетому бронежилету и разгрузке, а, во-вторых, потому что таким его напугать было достаточно проблематично.
— Какой из? — невозмутимо поинтересовался разведчик.
На лице жрицы отразилось плохо скрываемое разочарование — пользуясь своим умением перемещаться нечеловечески быстро и тихо, эффектно появляться и тем самым немножко пугать она явно любила. Можно сказать — даже обожала.
— Касательно твоего мнения о фейри вообще и нашей дочки в частности.
— Выражение «наша дочь» звучит довольно странно. Для меня, — спокойно произнёс Вяземский. — Учитывая обстоятельства.
