Как только с разного рода формальностями было покончено, воин отбросил излишнюю велеречивость и перешёл на предельно простую манеру общения.
— Они убили дракона, сжегшего деревню, лечили и защищали меня, — ответила Шари. — Я почувствовала себя обязанной им. И раз я осталась… осталась одна, то решила присоединиться к ним.
— Но отчего к людям, а не к другим кланам?
— Не знаю, — едва заметно пожала плечами девушка. — Пожалуй, решила, что так будет правильнее.
Ридан кивнул — его такое объяснение вполне устраивало. Общество фиари не регламентировалось жёстко прописанными законами, но подчинялось некоей общей Правде Леса. Каждый из лесных жителей был вправе решать, что он считает правильным, а что нет — Хранительницы Правды толковали лишь самые сложные вопросы.
— Они ведь не имперцы?
— Они прибыли из другого мира. Кто-то зовёт их зелёными демонами, имперцы называют их федералами или людьми в зелёном.
— Считаешь, они не несут нам угрозы?
— Считаю, нет.
Шари честно задумалась над вопросом, прежде чем дать ответ. Но да, она считала именно так — пусть люди в зелёном явно не были поголовно праведниками, но и не были как-то хуже тех же имперцев. А с Империей и имперцами фиари всегда сосуществовали вполне мирно.
— И что ты будешь делать дальше, Шари-са?
Хороший вопрос. Такой простой и одновременно такой сложный…
— Буду жить дальше, — пожала плечами девушка. — Делать, что в моих силах. Учиться. Творить большие дела, творить малые дела. А потом… потом вернусь сюда и попробую возродить клан. Не сейчас. Не скоро. Когда буду готова.
— Я передам твои слова вождям, Шари-са, — серьёзно кивнул Ридан. — Никто не посягнёт на твой лес, пока ты не вернёшься. И… если потребуется помощь кланов — прибудь на следующий ритенгемот, он как раз будет проходить в следующем круге.
Ритенгемот — то есть Собрание Достойных. Совет вождей кланов, который созывают в северных землях раз в несколько кругов и где обсуждают насущные вопросы. Кровный отец Шари тоже туда ездил, будучи военным вождём, хотя путь в полуночные земли на самую границу Империи и северян был неблизкий. Когда-то ритенгемот собрался и вовсе раз в несколько десятков кругов, ибо добираться туда многим кланам надо было многие и многие месяцы. Сейчас проще — можно держаться удобных и быстрых имперских трактов, благодаря которым путь сократится в несколько раз. А если двинуть не верхом, а на бронемашине Федерации так и вовсе…
Шари отметила, что диковинные даже для имперцев артефакты людей в зелёном её уже ни капельки не удивляют. Более того — она вполне неплохо представляет, как быстро перемещаются разные машины людей в зелёном и как на них стоило бы двигаться. Во всяком случае это было куда проще, чем считать время в пути верхом на лошади.
Мелькнула даже мысль, что было бы интересно побыть внутри летающих машин людей в зелёном — они-то и вовсе двигались быстрее чем что-либо в этом мире…
Чем ближе становилось селение, тем чаще Шари замечала знакомые места — одно за другим.
Приметный дуб, на который она любила залазить с друзьями в детстве. Ручей с растущими вдоль него кустами болотного ореха и сластовицы. Покрытый мхом валун, который считался среди детворы домом одного из добрых духов, исполняющего желания. Здесь вечно неуклюжая Шури разворошила осиный улей, после чего им всем пришлось бежать со всех ног в деревню… А здесь были пойманы целующимися Кори и Рихан — их ещё потом сурово отчитала Ленери-эри, которая была не только матерью Рихана, но и одной из хранительниц правды. Не за свидание отчитала, естественно — за то, что не признались раньше, а старейшины уже готовились выдать Кори в другой клан.
Удивительно, но все эти воспоминания не только не бередили сердце Шари, но и почему-то успокаивали девушку. Может, всему виной было то, что Шари была лесной фиари, сильваной, как порой называли её сородичей имперцы. Лесные рождались и жили в вечной охоте, которая не кончалась ни в жизни, ни после смерти. Что есть смерть для лесного фиари? Всего лишь краткая передышка в Адливуне в череде бесконечных возрождений.
Шари ступила на выжженную землю.
На пепелище уже пробивалась свежая трава, показывая, что жизнь всегда будет сильнее, а смерть — это не навсегда. Старый дуб, вокруг которого всегда проходили собрания клана, тоже был жив, хоть и сильно опалён — братья и сёстры из клана Тогара поставили возле него резной памятный столб. Скромный, с по-фиарийски лаконичной надписью «Лёгкого пути в Адливун, братья. Возвращайтесь обратно, замыкая круг».
Девушка подошла к столбу и со вздохом провела рукой по резьбе, а затем стянула с головы шлем, сняла повязку и аккуратно завязала её на столбе.
Да, вот теперь всё правильно. Ни к чему повторять положенные ритуалы, если братья из другого клана уже справили их — как говорится, прощайся лишь однажды. Но что-то… что-то сделать всё-таки было нужно. Так что пусть будет такой знак — Шари верс Сангара останется вместе со своей семьёй здесь, её тоже больше нет в этом мире. А отсюда уйдёт Шари Сергеевна Вяземская, рядовая Российской армии и первая фиари Федерации.
Девушка надела шлем, кивнула Ридану и зашагала к остальным разведчикам.
— Постой! Думаю, это должно принадлежать тебе.
Фиари передал ей прямой меч в простых ножнах. Шари пробежала пальцами по узорчатой гарде, слегка выдвинула из ножен… Да, так и есть — меч кровного отца. Очень хороший, очень дорогой — наградной, гномская работа, имперский герб. Но…
Сильвана вернула оружие Ридану.
— Спасибо, но пусть он теперь послужит клану Тогара, — сказала девушка. — В знак моей признательности.
— Это весомый дар, — покачал головой воин. — Как же ты?
Шари улыбнулась и слегка похлопала по цевью висящего на груди автомата Калашникова:
— Меня ждут другие битвы. Для них мне понадобится другой клинок.
Афина Октаво
— Мы на месте, ваше высочество.
Принцесса проснулась моментально. Потёрла глаза, слегка потянулась, а затем поднялась с сиденья и вылезла из самохода следом за сопровождающим офицером-федералом, Хелен и Ликой.
Привычка дремать во время подобных поездок у девушки выработалась практически моментально — спала она в последнее время мало, а мягкий ход боевых машин федералов просто-напросто убаюкивал. Это не в седле дремать во время долгих переходов и не в карете трястись — что-что, а даже на хороших имперских дорогах и даже в доброй карете трясло по-прежнему сильно.
Следом из самохода выбрался и посланный из Столицы чрезвычайный посол в сопровождении пары своих телохранителей. Вот эта троица всю дорогу не дремала и в прямом и переносном смысле, особенно посол, цепко осматривающий любые созданные федералами вещи.
Афине же подобное уже почти приелось — достоинства и недостатки любезно предоставленных федералами самоходов она уже успела оценить, а больше ничего интересного в них и не было. А к тому же оружию её мягко, но непреклонно не подпускали. Посмотреть, немного продемонстрировать — всегда пожалуйста, но не более.
