— Пойдём, я провожу тебя, — мягко сказал Джек. — Сандра, я сейчас вернусь.
* * *
— Сашенька, ты куда пропала? — подбежала ко мне сзади Таня. — Ой, можно я Паблито подержу?
— Да. — Я отвернулась, перестав наблюдать за двумя фигурами в конце аллеи. — Китёнок мой тяжёленький.
— Ага, — ответила Таня и переключилась на Паблито.
Интересно, — подумалось мне, — вокруг китёнка говорят на русском, английском, испанском, даже китайский иногда проскальзывает. На каком он заговорит? Пока это был международный — «Агу», и всё тут.
Стало совсем темно. Гости танцевали, шумели, смеялись. Филипп давно уже расстался с поварским передником. На раздачу встал парень из кейтеринга. Паблито начал тереть глазки, и я пошла его укладывать. Он — мой повелитель, сейчас вся жизнь подчинена китёнку.
Даже сердце замирает, боясь представить, что кто-то взял бы и забрал его у меня. А что чувствовала Меделин? Ей было шестнадцать. И, возможно, в её душе было всё иначе. А, может, однажды она раскроется и расскажет. А даже если и нет…
Утомлённый от эмоций и впечатлений, Паблито уснул мгновенно, даже ванночки не дождался. Сюда, к детской через толстые стены комнат музыка почти не доносилась. Я положила сыночка в кроватку и, едва выпрямившись, услышала шаги. Меня обхватили сзади сильные руки, прижали к горячему телу. Я почувствовала, как мой любимый зарылся носом в мою макушку. Вздохнул. И прижался ещё крепче, нависнув надо мной.
— Спасибо, малышка, — наконец, прошептал Джек.
Я обернулась к нему, крохотная в объятиях моего медведя. Подняла глаза.
— Ты не сердишься?
Он покачал головой.
— Что ты! Это так много для меня значило. Так много! Знаешь, ты будто читаешь то, что записано у меня там, на глубине сердца… Даже то, что я не вижу сразу. А потом я — счастлив! Как у тебя получается это, Сандра? — удивлённо спросил Джек.
— Я просто люблю тебя, — шепнула я.
Встала на носочки, он потянулся, и наши губы встретились. Сладко, нежно, горячо. Словно в первый раз. Это всегда свежо. Потому что из сердца.
— И я тебя люблю!
В приоткрытую дверь заглянула мама Марисоль.
— Уснул Паблито?
Мы оба кивнули, счастливые.
— Идите потанцуйте, детки! Пока праздник, надо веселиться, — громко прошептала она, — а я тут посижу, в тишине. Я уже от шума устала, и за Паблито соскучилась. Идите-идите!
Джек улыбнулся и потянул меня к выходу. Мы оба чмокнули маму Марисоль в щеки с двух сторон. Она тихо засмеялась:
— Сладкие мои.
— Я тебя люблю, мама, — сказал Джек.
— Тшш, не буди малыша. Идите, покажите всем гостям, что такое настоящие танцы. А то посмотрела я на ваших китайцев, и русских. Ой, прости, Сандра! Ты — не русская, ты наша.
И мы побежали. К танцполу. Как два подростка, совершенно влюблённых друг в друга. Наши гости танцевали, сверкали огни, перебегали играючи по пальмам, отражаясь в голубых водах бассейна.
— Bailando
[44]! — пел из динамиков Энрике Иглесиас.
Хлопки, аккордеон, гитары, маракасы, барабаны сливались в зажигательной мелодии, от которой бёдра сами начинали двигаться в чётком ритме.
Джек потянул меня на середину площадки.
— Оооо! — встретили нас овациями гости, расступаясь.
Джек закрутил меня и перекинул на руку, я выгнулась назад и плавно подняла по-балетному ногу. Да, знаю, это дерзко и эротично. Но мы танцуем! Мы пуэрториканцы, чёрт побери! Какие могут быть стеснения?! Без слов и промедления мы позволили бачате захватить нас, даже не думая о приличиях. Восьмёрка бёдрами, шаг назад, шаг другой ногой, резкий поворот вперёд-назад, и присогнутое колено Джека между моих бёдер. Глаза в глаза, прикосновения — от шеи к плечам, от рук к талии и ниже. Волна по телу и страсть в ритме. До нового разворота, до паузы, взгляда и хмельного дыхания.
Запретов нет. Тело знает, как танцевать, и южная кровь бежит быстрее! Та. Та-да-та… Та-да-та. Два хлопка и улыбка.
— Bailando! Bailando-о-о!
Вокруг нас кружились пары — кто как умел, но было всем весело. Вокруг царила любовь. И это единственное, что имело значение!
— Bailar contigo!
[45]
Пахло морем и ночными цветами. Пахло счастьем и радостью. Чёрная гора на горизонте слилась с усеянным звёздами небом. Чистым, необъятным. На душе было так хорошо, так правильно, что, казалось, можно прыгнуть и обязательно полетишь туда — к серебряной россыпи светил на южном небе. Поддавшись порыву, я разбежалась и подпрыгнула, Джек угадал — подхватил меня и поднял высоко-высоко. Удерживая на вытянутых руках мои бёдра, закружил меня над головой. Я расставила руки широко, смеясь и растворяясь от восторга.
Мы танцуем! Мы вместе!
Все желают счастья, ищут счастья, а его не нужно искать! Оно живёт в воздухе! Это просто жизнь! Счастье в нашем дыхании! Распахните руки и впитывайте его, чувствуете?! Оно уже есть с нами — прямо сейчас!
