– Тьфу на тебя! – возмутилась Жанна. – Придумал то же! Чтоб я…
– Тогда почему боишься?
– Не знаю, – вздохнула она, – просто не по себе.
– Ты веришь в Бога?
– Да. Хотя в церковь хожу редко. А ты веришь?
– Самой собой. В Бога верят даже атеисты. Они отрицают Христа, Будду или Аллаха, но верят в высшее существо или космический разум. Разумный не может без веры. В противном случае его жизнь не имеет смысла. Ради чего небо коптить? Жрать, пить, удовлетворять физиологические потребности? Многие к этому стремятся, но хотят справедливости. Чтоб вокруг был порядок, и все соблюдали правила. А кто их установил? Кто внушил человеку, что воровать нельзя? Обманывать, предавать… Люди на Земле разные. Европейцы не похожи на африканцев, арабов или китайцев. Разные религии, обычаи и традиции. Но представления о морали у всех схожие. Нет, к примеру, государств, где бегство воина с поля боя считается доблестью. Везде наказывают за воровство и предательство. А кто дал нам понять: это плохо? Почему мы алчем справедливости? Человек, который поступает вопреки правилам, это осознает. Он может уверить себя, что это нормально. Так, мол, поступают и другие. И вообще каждый зарабатывает как может. Но бог или высшее существо, в которого он верит, не дает успокоиться. Чувство вины копится. И когда мера достигнута… Ты думала, почему богачи вдруг становятся филантропами? Жертвуют деньги, организуют фонды, помогают больным и бедным? Причем некоторые делают это в тайне, не слишком афишируя? Они хотят уменьшить чувство вины. Не всегда это удается. И тогда внешне успешный человек вешается в ванной комнате. Или разбивается на машине, заболевает неизлечимой болезнью, сходит с ума или теряет память. Гриц выпил литр коньяка… Это много даже для здорового человека, а он болел. Изношенное сердце, убитая печень… Я заставлял его пить?
– Ты дал ему денег.
– Он мог потратить их с пользой. Купить билет и уехать к родителям. Пожить там, привести душу и тело в порядок. Он выбрал иное.
– Но ты его словно приговорил. Тебя учили кодированию?
– Скорее внушению. Многие им владеют. Например, успешные риелторы, – я улыбнулся.
– Нет, нет! – Жанна замахала руками. – Никогда подобного не скажу. Не хочу брать грех на душу.
– Значит, судья, выносящий приговор, совершает грех?
– Не знаю, – она насупилась. – По крайней мере, судья выбирает профессию. Я обычный человек.
– Суд присяжных, состоящий из обычных людей, выносит вердикт о виновности. И преступнику это, порою, несет смерть. Присяжные совершают грех? А как же воздаяние за преступление?
– Все равно не хочу! – не согласилась Жанна. – Сказать что-то человеку в сердцах, а после узнать, что он умер…
– Просто так не получится. К примеру, скажу я тебе, что это последняя твоя чашка чая…
– Тьфу на тебя! – рассердилась Жанна.
– Вот ты оградилась, – сказал я. – Поставила защитный барьер от внушения. Оно не подействует. Почему? Нет за тобой вины. Ты, может, и испугаешься, но умирать не станешь. Только разозлишься. Не считай меня палачом. Я сделал то, что считал нужным. При этом дал Грицу шанс. Он им не воспользовался. Согласна?
– Да, – кивнула она. – Я, как прочла в интернете, сразу подумала… Грех, наверное, но это лучший выход из положения. Он не отстал бы от Марины.
Я развел руками: дескать, а я о чем? Она вздохнула.
– Что будем делать?
– Поговори с Мариной. Я предложил ей перейти к нам на постоянную работу.
– Давно следовало, – сказала Жанна. – Бизнес растет, нужен постоянный бухгалтер. Она справится.
– Оклад – тысяча рублей, плюс премия.
– Мог не жадничать!
– Научился у некоторых.
Она насупилась.
– Считаешь – мало, назначь зарплату сама. Обсуди с ней социальный пакет. Я кое-что предложил, она скажет. Захочешь – добавь.
– Всем или только ей?
– Всем, конечно, включая пенсионеров. Определись и подготовь приказ. Неплохо собрать всех наших работников и зачитать его. Закажи столик в кафе. Посидим, познакомимся друг с другом. Затем развезем всех по домам.
– Давно следовало, – согласилась Жанна.
– Подумай, нужен ли офис. Если да, то где. И какой.
– Сделаю, – Жанна встала. – Я – к Марине.
– Конфеты захвати, – предложил я.
– Сама купила, – сказала она. – Не все же тебе. С пустыми руками не хожу.
В прихожей я помог ей одеться.
– Марине о нашем разговоре ни слова! – предупредил я.
– Не учи ученую!
Она мазнула губами меня по щеке и ушла.
* * *
– Помнишь фотографию гяура? – спросил Гадаев. – С камеры наблюдения в магазине? Я попросил у тебя файл, и ты его дал.
Салман кивнул.
– По ней и нашли, – Гадаев ухмыльнулся. – Люди глупые. Выставляют свои снимки в социальных сетях, сообщают, где живут и чем занимаются. Я дал эту фотографию одному человеку и попросил поискать. Хорошо заплатил. Он нашел на одном сайте. Этот гяур – журналист. Узнаешь?
Гадаев придвинул Салману листок со снимком. Тот всмотрелся. На фото молодой человек беседовал с кем-то важным. Подпись гласила: «Интервью с министром экономики».
– Похож.
– Он, – заключил Гадаев. – Я его запомнил. Мой человек все выяснил. Его зовут Николай Ковалев. – Салман вздрогнул, но Гадаев этого не заметил. – Перебрался в Минск, создал сайт «Эксперт». Хороший бизнес. Есть люди, которые могут его купить. Понятно?
– Это Белоруссия, – сказал Салман.
– И что?
– У них смертная казнь.
– Значит, не убивай. Забери бизнес и камни.
– Пожалуется в милицию. Она у них денег не берет. Нас поймают и посадят… – Салман поежился. – И дела не сделаю.
– Тогда убей. Ты ведь не оставляешь свидетелей?
Салман не ответил.
– Не узнаю тебя! – рассердился Гадаев. – Ты мужчина или овца? В первый раз? Впрочем, как знаешь, – он забрал лист. – Другого найду. Ко мне больше не приходи – денег не дам.
– Хорошо! – Салман потянул к себе лист. – Сделаю. Дай на расходы. Гостиница, бензин, кушать…
– Так бы сразу! – усмехнулся Гадаев и полез в ящик стола. Достал пачку купюр и придвинул гостю. – Сделаешь – хорошо заплачу, на несколько лет хватит. Спрячешься в горах – там не найдут. А тем временем сделаем новые документы – пусть ищут.
Салман спрятал деньги в карман, сложил лист и отправил его следом.
– Там адрес, – напомнил Гадаев. – Искать не нужно. Все сделал тебе – цени. Узнай: кто вывел его на меня? И еще, – он достал из ящика и придвинул Салману папку. – Договор о продаже сайта. Нужно вписать паспортные данные и банковские реквизиты. Пусть русский сделает это своей рукой. Ну и подпишет. Думаю, уговоришь, – он осклабился.
